Но, не сказав ему об этом, она совершила ошибку, теперь уже невозможно что-либо исправить: муж погиб, так и не узнав, что она носит под сердцем его ребенка.– Клей, любовь моя, мне так жаль, – печально прошептала она.Не имея больше сил стоять, Мэри Эллен опустилась на ковер у подножия кровати и, прислонившись головой к прикроватному столбику, зарыдала.Ли Томпсон, которую привел в дом Тайтус, застала ее все так же сидящей на полу и горько плачущей.Ли, подбежав к Мэри Эллен, уселась рядом с ней на ковер и обняла подругу. Две женщины долго разговаривали, молились и плакали вместе.В конце концов Ли все же удалось убедить измученную горем Мэри Эллен прилечь и отдохнуть.– Ты позволишь мне помочь тебе раздеться? – тихо спросила она.Не успела Мэри Эллен ответить, как в комнату постучали и седовласый доктор Кейн вошел в спальню с черным саквояжем в руке.– Немедленно ложитесь в постель, – безапелляционно заявил он. – Миссис Томпсон, помогите мне ее поднять и разыщите для нее ночную рубашку. Мэри Эллен, я дам вам кое-что, чтобы вы уснули. Теперь вы должны в первую очередь думать о ребенке. – Голос его неожиданно дрогнул. – Дитя мое, я очень вам сочувствую, но надежду терять нельзя ни в какой ситуации. – Он отвернулся и принялся копаться в саквояже.Проглотив успокоительное, Мэри Эллен крепко заснула, и только после этого Ли с доктором вышли из спальни.– Миссис Томпсон, – тихо сказал доктор Кейн, – я волнуюсь за Мэри Эллен. Она не так сильна, как хотелось бы, а теперь еще и этот ужасный удар.– Что вы хотите сказать, доктор Кейн? Ребенок Мэри Эллен в опасности?Кейн кивнул:– Не только ребенок, но и она сама. Роды у нее будут трудные, а она и так слишком слаба для столь тяжких трудов. Эмоциональные потрясения влияют на здоровье не меньше, чем физические недуги, так что весть о капитане Найте пришла в самое неподходящее время.Ли печально кивнула.– Что я могу сделать, доктор?– Помогите слугам Мэри позаботиться о том, чтобы она достаточно сытно питалась и почаще отдыхала. Я хочу, чтобы она набралась сил к тому времени, как начнутся роды.– Сделаю все, что могу, – с готовностью ответила Ли Томпсон, – а вы пообещайте, что пошлете за мной, как только она начнет рожать.– Разумеется, я ведь только на вас и рассчитываю. – Похлопав Ли по плечу, доктор Кейн откланялся.Дни тянулись в мучительной неизвестности. По слухам, несколько моряков со злосчастного судна выжили после взрыва и оказались в плену у конфедератов, но ничего определенного никто не знал, имена выживших не назывались.
Мэри Эллен погрузилась во мглу отчаяния, и не было человека, более переживавшего за нее, чем старый добрый Тайтус.– Знаете, миз Мэри Эллен, они ведь каждую неделю обмениваются пленными, – повторял он снова и снова. – Если капитан у мятежников, они обменяют его на кого-нибудь из своих не сегодня, так завтра. Я думаю, так оно и случится. Я это чувствую.Ли Томпсон тоже старалась поднять дух Мэри Эллен: постоянно находясь в Лонгвуде, она уговаривала подругу побольше есть и почаще спать днем, но убедить ее удавалось не часто.Мэри Эллен становилась бледнее день ото дня, лицо ее осунулось, огромные глаза стали еще больше. А тут еще жара наступала, как стая саранчи. Даже ночи не давали отдыха – от влажности стало совсем нечем дышать.Пятого июня в штаб пришло очередное письмо с фронта, на закате энсин Бриггз доставил его в Лонгвуд.Мэри Эллен медленно спускалась по лестнице, когда Бриггз окликнул ее:– Добрый вечер, миссис Найт.– Здравствуйте, Бриггз, – ответила она, и в темных глазах ее застыл вопрос. – Вы пришли, чтобы...Он протянул ей письмо: конверт был слегка смят, но она сразу узнала разборчивый, с уверенным нажимом почерк капитана Клея Найта.Мэри уже хотела взять конверт, но внезапно опустила руку, пронзенная острой болью. У нее перехватило дыхание.– Миссис Найт! – воскликнул Бриггз; подхватив Мэри Эллен на руки, он понес ее наверх, в спальню. Как только Тайтус и Мэтти явились на его зов, он, оставив роженицу на их попечение, сунул письмо в карман и помчался за доктором.Не прошло и получаса, как доктор Кейн уже был в Лонгвуде. Ли Томпсон тоже не заставила себя ждать.Восемнадцать часов спустя все они по-прежнему оставались в доме. Худшие опасения врача сбывались, затяжные роды продолжались всю душную июньскую ночь. Мэри Эллен бормотала запекшимися губами имя Клея, медленно сползая к опасной черте между жизнью и смертью.Тайтус и Мэтти хлопотали за дверями спальни, заверяя друг друга, что с их хозяйкой и малышом все будет в порядке, но настал рассвет, а ребенок так и не появился на свет.К одиннадцати часам Мэри Эллен ослабла настолько, что слова давались ей с трудом, но больше она боялась не за себя, а за ребенка.– Пожалуйста, доктор Кейн, – взмолилась она, собрав последние силы, – не дайте малышу умереть. Пожалуйста... О! – Почувствовав, что началась очередная схватка, Мэри Эллен с силой прикусила губу, и из нее потекла кровь.Эта пытка продолжалась до полудня, а затем небо затянули грозовые тучи. Засверкали молнии, и глухие раскаты грома возвестили о приближающемся дожде. Вскоре первые капли застучали в окна и начался настоящий ливень. Именно в это время, ровно через год со дня возвращения Клея в Мемфис, Мэри Эллен произвела на свет замечательного здорового мальчика.Тайтус и Мэтти из коридора услышали крик младенца и стали обниматься. Потом Мэтти отправила Тайтуса на кухню заварить чай, а сама вошла в спальню, чтобы обмыть новорожденного.Когда старая кухарка поднесла кричащего младенца измученной матери, Мэри Эллен взяла малыша в слабые руки и поцеловала его пушистую макушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74