– Да потому, что мы оба сейчас рискуем. Разве нет? Я делаю ставку на то, что дедушка изменит свое намерение выдать меня замуж. А ты – на то, что я не осложню твою жизнь и ты выйдешь из этой истории с незапятнанной репутацией.– В чем-то ты права.– Обещаю: я расторгну нашу помолвку самым мирным образом. Тебя никто ни в чем не обвинит.Он натянуто засмеялся.– Спасибо, моя дорогая.– Скажи, где мы будем жить в Лондоне? На Холлес-стрит?– Нет. У меня холостяцкая квартирка в Олбани.– А Эдуард?– Когда брат бывает в городе, он живет на Ганноверской площади в Бландингз-Хаусе.Белла знала, что девичья фамилия их матери Бландингз и дом унаследован от ее отца.– Понятно, – сказала она.– Неужели ты вообразила, что мы все живем как в курятнике? Упаси боже!– Нет, конечно, нет, – ответила она. – Но ты будешь нас навещать?– Разумеется, буду. Мама считает, что мы помолвлены.– Ты уверен, что не надо сказать ей правду? – Белла побаивалась встречи с его матерью, и ее беспокоило, что их «маскарад» вышел за пределы Уэстмера. Она не думала, что так получится, когда предлагала Роберту свой план. Она всего лишь хотела усыпить подозрительность деда и ненадолго уехать, а не обманывать всех кругом. – Тогда нам не нужно было бы часто видеться.Он криво усмехнулся. Выходит, он оказал ей услугу, освободил от деда, и теперь она хочет использовать эту свободу, чтобы получить удовольствие, а не связывать себя узами, ни реальными, ни придуманными.– Я постараюсь чем-нибудь заняться, моя дорогая, но вместе нам тоже придется бывать. Не бойся, я не помешаю твоим развлечениям.– А я – твоим, – язвительно ответила она. Пусть Роберт не думает, что она будет по нему горевать или пытаться его «заловить».– Значит, мы договорились.Дальнейший путь они продолжили в молчании, поддерживая необходимый разговор, лишь когда останавливались сменить лошадей.Почти совсем стемнело, когда карета прогрохотала по главной улице деревушки и Роберт сообщил Белле, что это Палгрейв. Они свернули в сторону и через железные ворота подъехали к двери Палгрейв-Хауса.Дом был вполовину меньше Уэстмер-Холла. В центре по фасаду находилась парадная дверь с портиком, а с двух сторон ее украшали окна. Какие-то красные растения вились по стенам к крыше. Дом притягивал простотой и уютом. Белла это сразу почувствовала, еще не входя внутрь.Их впустил дворецкий, но не успел он открыть дверь в гостиную, как к ним вышла маленькая пухленькая женщина. Генриетта все еще носила траур по свекру и была одета в черное шелковое платье с белой кружевной вставкой на груди. Вместо траурного капора она повязала волосы черной кружевной лентой. Но улыбка у нее была вовсе не скорбная. Она взяла Беллу за обе руки и расцеловала.– Вот вы и приехали! Я так рада, моя дорогая. Путешествие вас не утомило?Белла была потрясена таким приемом, и ей стало очень стыдно за свой обман.– Нет, благодарю вас, мэм.– Не называйте меня «мэм». Я от этого чувствую себя совсем дряхлой. Лучше называйте «кузина Генриетта». – Она оглядела Беллу с головы до ног. – Дитя мое, у вас усталый вид. Роберт гнал без остановок? Он все делает в спешке, и его мало волнует, что других это может утомить.– Мама, не преувеличивай.– Нет, мэм… я хочу сказать, кузина, он был очень заботлив, – сказала Белла.Генриетта обняла Беллу и повела наверх по лестнице.– Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату, а когда вы отдохнете и переоденетесь, мы за ужином поболтаем, и вы расскажете мне, каким образом моему сыну-непоседе удалось хоть на минуту задержаться на месте и сделать вам предложение. – Она повернулась к ошеломленному Роберту. – Распорядись, чтобы вещи отнесли наверх, Роберт. Ужин будет через час.Оказавшись без поддержки Роберта, Белла потеряла дар речи. Она смогла выдавить из себя лишь слова благодарности за приглашение.– Господи, дитя мое, не надо меня все время благодарить. Совершенно естественно, что я вас пригласила. Надо же нам получше познакомиться. Конечно, я знаю вас с рождения, но ведь мы не часто виделись, правда? А теперь вы уже молодая леди и оказали моему шалопаю сыну честь стать его женой, так что нам есть о чем поразмышлять. – Она открыла дверь на галерею, которая тянулась вдоль верхнего этажа. – Вот ваша комната. Надеюсь, вам будет в ней удобно.– О, я в этом уверена. – Белла дрожала от волнения и чувства вины. Она от всей души желала, чтобы Роберт поведал матери правду. Как только она останется с ним наедине, то настоит на том, чтобы он это сделал.– А вот и ваша горничная и Питер с сундуком. Я челела принести горячей воды для умывания и чашку шоколада. Это вас подбодрит. Спускайтесь вниз, когда будете готовы, но не торопитесь. Сегодня вечером особых деликатесов на ужин не будет – только суп, жареная утка и фруктовое мороженое. Я нахожу, что тяжелая пища на ночь глядя плохо влияет на пищеварение. Правда?– Да, конечно.– Вы застенчивы. – Генриетта с улыбкой смотрела на свою юную гостью. – Роберт говорил, что это не так, но что он, мужчина, в этом понимает?– Я немного смущена вашей добротой, мэм.– Хорошо, не будем больше об этом. Я так рада, что вы составите мне компанию в Лондоне. Мы будем ходить по магазинам и посещать разные интересные места. А когда начнется светский сезон, то появятся приглашения на музыкальные и литературные вечера, не говоря уже о разных раутах и балах, от которых очень устаешь.Постучав в дверь, вошла служанка с большим кувшином воды и поставила его на умывальник.– А теперь я вас оставляю. Будьте как дома.Когда Генриетта ушла, Белла огляделась. Комната была выдержана в розово-кремовых тонах, начиная от спинки кровати и дверец большого шкафа и кончая кувшинами и тазиком на умывальнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64