.. Позвольте мне отвезти вас домой.
– Нет, сэр. – Девушка энергично затрясла головой, чтобы у него не оставалось ни малейших сомнений в том, что она решительно против. – Это совершенно не нужно, – отважилась она добавить. – Ей-богу, не нужно. Я ведь живу поблизости. Вон там, за холмом.
– В деревне?
– Д-да... – Собственно говоря, это была наглая ложь: домик, в котором жила Оливия, стоял почти в миле от дальнего конца деревни.
Но он, судя по всему, и не собирался сдаваться.
– Однако, может быть, вы пострадали, хотя просто еще не чувствуете этого.
– Нет. – Оливия была непреклонна. По крайней мере ей очень хотелось, чтобы это звучало именно так. – Я бы почувствовала.
Он окинул ее взглядом, от которого ее опять бросило в дрожь. Оливия готова была голову дать на отсечение, что он разгадал ее ложь.
Он выпустил ее руку в тот момент, когда она думала, что этого уже никогда не случится.
– Что ж... хорошо.
В голосе его не было прежней теплоты. Он стал холоднее. «Неужели я его обидела?» – растерянно подумала Оливия. Чувство вины пронзило ее.
– Спасибо, что остановились, сэр, – торопливо прошептала она. – И прошу вас, скажите вашему кучеру, что он тут совершенно ни при чем.
Склонив голову, он выслушал ее торопливую, сбивчивую речь. Когда он заговорил, голос его снова стал мягким:
– Очень рад, что с вами все в порядке, мисс Шервуд.
Тихо прошуршала трава, и он исчез, словно растаял в темноте. Как Оливия ни силилась разглядеть, куда он ушел, но так и не смогла. Единственное, что она услышала, – это щелканье кнута да скрип колес, когда карета тронулась в путь.
У нее вырвался долгий, прерывистый вздох.
– Рэвенвуд... – вдруг потрясенно вспомнила она. Трудно подобрать более подходящее название для поместья, где будет жить этот человек. Было что-то темное и загадочное во всем облике нового хозяина Рэвенвуда, – Доминик Сент-Брайд, – непослушными губами прошептала она...
А может быть, это глухой полночный час и его цыганская душа разожгли ее глупые фантазии?
Сердце Оливии все еще бешено стучало, когда она, спотыкаясь в темноте, подбежала к двери крохотного коттеджа, который они с Эмили теперь называли своим домом.
Стоит ли рассказывать Эмили о том, что с ней произошло? Нет, решила она. Эм встревожится. В первый раз в жизни Оливия возблагодарила судьбу за то, что сестра слепа, а стало быть, нечего опасаться, что она заметит кровоточащую царапину у нее на щеке.
Рывком распахнув дверь, она весело окликнула сестру, постаравшись, чтобы голос ее не дрожал:
– Эмили! Я дома! Где ты, милая?
– Я здесь.
Голосок сестры донесся откуда-то со стороны маленькой гостиной. Ноги Оливии будто сами понесли ее к кухне. Пробежав через нее, она влетела в крохотную комнатушку, которую они называли гостиной. Там было темно, но Оливии удалось разглядеть силуэт сестры на фоне окна. Чертыхнувшись сквозь зубы, девушка потянулась, чтобы зажечь свечи.
– Господи, да ведь здесь тем... – Она поспешно прикусила язык, сообразив, что этого не следовало говорить. Ведь мир, в котором теперь жила Эмили, был погружен во тьму. – Сейчас лето, а ночь такая холодная! Боже, я промерзла до костей, пока бежала домой.
– Но ведь сейчас еще только июнь, к тому же самое начало. – Пальцы Эмили слабо сжали краешек шерстяной юбки сестры, и Оливия заметила, что ее тонкие брови чуть заметно хмурятся. – Оливия, ты сегодня так поздно.
– Да, милая, мне очень жаль. Но боюсь, тут уж ничего нельзя поделать. – Оливия заставила себя рассмеяться. – Наверное, ты чувствуешь себя страшно одинокой, верно? Ты уже поела?
– Пару часов назад перекусила сыром и хлебом. – Эмили повернула голову на голос сестры. – Оливия... что-нибудь случилось? Ты какая-то не такая...
– Ну что ты! Все в порядке. Просто мне стыдно, что я надолго оставила тебя одну.
– Глупости, Оливия. Ты ни в чем не виновата. К тому же Эстер немного задержалась и вывела меня погулять.
Когда Оливия нанялась на работу в Рэвенвуд, она договорилась с женщиной из деревни, Эстер, что та будет приходить на несколько часов, кормить Эмили и выводить ее ненадолго погулять.
– Это ведь из-за него ты сегодня вернулась так поздно, я угадала? Из-за «цыгана», нового хозяина поместья?
Оливия не могла ошибиться: в голосе сестры ясно слышалось неодобрение.
У нее вырвался вздох. Чем меньше они станут говорить о новом хозяине Рэвенвуда, тем лучше, решила она. С того самого дня, как их отца нашли убитым, Эмили по ночам стали мучить кошмары, и так продолжалось много недель. Она все еще была не в силах говорить об этом – ни с кем, даже с сестрой. Именно по этой причине Оливии меньше всего на свете хотелось бы волновать Эмили.
– Нет, милая, он тут ни при чем. Боюсь, что сегодня я была не слишком усердной, вот миссис Темплтон и рассердилась. Она заставила меня вымыть парадную лестницу. Так что мне некого винить, кроме самой себя.
– Мне так противно делается на душе, когда я вспоминаю, что тебе приходится работать на этого... этого «цыгана», Оливия! Если бы ты только смогла устроиться куда-то гувернанткой... или компаньонкой. Или хотя бы швеей!
Если бы только... Не так уж много богатых поместий, у владельцев которых имелись бы маленькие дети, было в округе, по крайней мере в окрестностях Стоунбриджа. А швея в их деревушке уже была, и, с точки зрения Оливии, было бы нечестно и непорядочно отбирать у нее хлеб. Конечно, они могли бы переехать в Корнуэлл, где жил младший брат их матери, Эмброуз. Но дядя Эмброуз уже умер, а у его вдовы Полины достаточно своих хлопот: после смерти мужа нелегко поднять и поставить на ноги четверых детей. И Оливия даже подумать не могла о том, чтобы со своими проблемами сесть на шею тетке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106