Я намерен оградить вас от опасностей и окружить вас заботой.– Нам ничто не угрожает! – пропищала Офелия. – За нами присматривает один джентльмен, мы живем в доме его брата викария.– Неужели? – с оттенком сомнения вежливо спросил Джон.– Чистая правда! – подтвердила Офелия, мысленно проклиная запропастившегося где-то опекуна.Судя по испуганному виду Корделии, она уже готова была закричать и позвать на помощь. Но тогда маркиз принял бы их за истеричных дурочек, а все актрисы подняли бы их на смех.– Не будете ли вы настолько любезны, чтобы поехать вместе с нами в моей карете в мой лондонский дом? – обратился Джон к Корделии, затравленно озирающейся по сторонам. – Там мы спокойно обсудим ваши проблемы в более приятной обстановке. Признаюсь, это заведение – не место для девушек из благородной семьи.Офелия стала подавать сестре тайком знаки отвергнуть это предложение. Но Корделия только молча смотрела изумленными глазами настоящего перед ней крупного и прекрасно одетого мужчину с властными повадками и ничего не говорила.– Так вы согласны? – переспросил он. Корделия кивнула, побледнев как мел. Зато Офелия вскричала:– Нет! Никуда мы не поедем! В этом нет никакой необходимости. Правда, Корделия?– Боюсь, что она есть, – твердо ответил маркиз за нее и решительно вывел Офелию из каморки.Ей казалось, что все это происходит с ней не наяву, а в кошмарном сне. Она совершенно не могла сопротивляться, только оглядывалась по сторонам в надежде, что откуда-то появится и спасет ее Рэнсом Шеффилд. И хотя она понимала, что маркиз выполняет просьбу их отца, мысль о том, что она навсегда потеряет шанс стать актрисой, была невыносима.Слезы готовы были хлынуть у нее из глаз. Однако волей-неволей она приближалась к выходу из театра. За ними молча плелась Корделия, очевидно, смирившись со своей горькой участью, как агнец, которого ведут на заклание. Все происходило стремительно. Вокруг них суетились люди, все они оборачивались и с изумлением глядели на монументальную фигуру Джона, не обращая никакого внимания на двух сестер, понуро идущих с ним рядом.Разумеется, их в первую очередь привлекала царственная осанка и шикарная одежда маркиза, на фоне которого близняшки, одетые скромно и бедно, блекли. Корделия даже не успела снять выцветший фартук, который надевала, чтобы защитить от пыли свое муслиновое платье во время починки театральных костюмов.Не оправдалась и последняя надежда Офелии, которую она возлагала на привратника. Нобби не только не преградил путь маркизу, а даже с заискивающей улыбкой распахнул перед ним входную дверь, за что получил еще одну монетку. Сжав ее в кулаке, он с ухмылкой пробурчал:– Забираете обеих крошек, сэр? Что ж, у большого человека большой аппетит.Джон и бровью не повел, зато его собачонка злобно тявкнула на старика и зарычала: дескать, держи язык за зубами, болван.На улице девушек ожидала невообразимо элегантная карета с гербом на лакированной двери и латунными фонарями. Джон помог сестрам забраться в нее, сел на сиденье напротив них и дал команду кучеру трогать. Экипаж направился в фешенебельный район города.– Вся наша одежда осталась в доме викария, – робко произнесла Офелия. – И нам обязательно надо с ним попрощаться, он был так добр к нам!– Вы напишете ему письмо, сударыня, – сказал маркиз. – А ваши вещи заберет мой лакей. Викарий обрадуется, узнав, что вас приютили ваши родственники, вернувшиеся в Лондон.В западной части города Офелии бывать еще не доводилось. В иных обстоятельствах роскошные дома и широкие улицы наверняка привели бы ее в неописуемый восторг, не говоря уже о зеленых парках, красивых площадях и чугунных оградах.Но сейчас она не проявляла к живописному ландшафту никакого интереса, опустошенная и оглушенная стремительными переменами в своей жизни. Ее сценическая карьера резко оборвалась, так и не начавшись. И она исчезла из дома викария, даже не попрощавшись с ним.Особняк, напротив которого остановилась карета маркиза, оказался огромным и величественным. В другой ситуации Офелия, безусловно, обрадовалась бы тому, что станет гостьей влиятельного и богатого аристократа.Его родственницей она себя не ощущала. Но отдавала должное уважение проявленному им чувству братского долга и солидарности с Гейбриелом. Несомненно, благородные леди должны были проникнуться благодарностью к пунктуальному маркизу. Офелия понимала это.Но в данный момент она желала ему сгореть в аду.Сестры переглянулись, как бы выражая друг другу сочувствие. Вид у обеих был удрученный. Тем не менее Офелия, подобно выловленной из реки водяной крысе, предпочла бы нырнуть в ледяную воду, а не воспользоваться назойливым гостеприимством маркиза.Джон Синклер, обладавший поразительной проницательностью, не сводил с близняшек внимательных глаз. По прибытии в свой особняк он с важным видом ввел их в просторный вестибюль высотой в два этажа и представил своим лакеям в ливреях. Винтовая мраморная лестница вела в жилые помещения. Девушек сначала проводили в спальню, чтобы они привели себя в порядок после путешествия, а потом пригласили их в гостиную.Интерьер этой комнаты поразил Офелию не меньше, чем большой вестибюль и представительный дворецкий. Подобной роскоши она никогда еще не видела. Рот ее то и дело непроизвольно открывался от восхищения, а глаза округлялись. То же происходило и с Корделией.– Я готова выполнить все ваши желания, мисс Эпплгейт, – сказала, обращаясь к Офелии, высокомерная горничная. – Ваши вещи, оставшиеся в доме викария, будут вскоре забраны оттуда. А пока вы можете просить все, что вам угодно, как сказал наш хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88