Я мог бы оклеветать Па… мою подругу, – поправился я, кляня себя в душе за обмолвку.
– Не воображай, что я не знаю имя Палатины. И я задам тебе вопрос от себя: почему вы так нервничали, проходя мимо фетийского посольства? Как правило, это указывает на нечистую совесть. Вряд ли посольство способно внушать страх.
– Тебе больше нечем заняться, кроме как проверять, у кого какая совесть? Видит небо, в этом мире хватает людей, которые не любят фетийцев. Если бы ты изучал каждого, прошедшего мимо, ты бы застрял здесь навечно без всякой пользы для своего императора. И ты не фетиец.
– Как наблюдательно с твоей стороны. Нет, я не фетиец, зато ты явный фетиец.
– Ты пришел сюда только ради умных замечаний и тонких намеков? У меня нет на это времени. – Я встал, твердо решив хотя бы попробовать. Лучше рискнуть, чем дать запугать себя вкрадчивыми словами.
Как оказалось, незнакомец был способен на большее, чем вкрадчивые слова. С ослепительной быстротой его меч выскользнул из ножен и коснулся моего горла, прежде чем я успел сделать второй шаг.
– Этот разговор – на моих условиях, Катан, – заявил незнакомец, в его голосе звучала скорее скука, чем угроза. – Ты останешься здесь, пока я не решу тебя отпустить. Теперь сядь, пока я не лишил тебя выбора.
Вне себя от досады и внезапной ненависти, я уставился на незнакомца. Кто этот человек, и почему он считает, что может мной командовать? Но незнакомец держал меч у моего горла, и даже магия ничем не могла мне помочь. Дрожа от ярости, я шагнул назад и тяжело сел.
– Так-то лучше. – Незнакомец вернулся на свое место и положил меч на колени. – Человек, у которого больше здравого смысла, мог бы сделать это раньше. Человек, у которого меньше гордости, мог бы не делать этого вообще, но гордость – это то, чего у тебя достаточно. Даже слишком много для человека в твоем положении. Я лично ничего не имею против гордости, пока она идет рука об руку с другими качествами.
– Может, перейдем к делу? Или ты просто тешишь свое самолюбие, помыкая мной?
– Зачем мне это нужно? И тебе уже следовало догадаться, из-за чего, вернее, из-за кого, я здесь.
– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе все, что я знаю о Палатине, чтобы тебе не пришлось самому ее расспрашивать. – Физически я был в его власти, но я не собирался упускать других возможностей борьбы.
– Я много чего знаю о Палатине Кантени, но у меня было впечатление, что она мертва.
Он говорил на апелагос с легким акцентом, почти незаметным в его излишне правильной речи. Как человек, выучивший язык с азов, подумал я, но не коренной фетиец. Фетийцы склонны опускать местоимения, не прибавлять их. Что-то, связанное со своеобразием Высокого фетийского языка.
– Ты думаешь, что она мертва? – фыркнул я. – Очевидно, нет, иначе ты не пришел бы сюда со своими вопросами.
– У меня также создалось впечатление, что она имеет только одного живого родственника мужского пола. Вы с ней очень похожи, слишком похожи, чтобы это было совпадением.
Что верно, то верно. Несмотря на пышную фигуру Палатины и ее гораздо более светлые волосы, все, кто нас видел, предполагали, что мы родственники. Равенна сначала подумала, что я брат Палатины.
– Это поднимает целый ряд вопросов о тебе, которые, я полагаю, ты предпочел бы не услышать. И если ты не пойдешь мне навстречу, я буду вынужден сделать некоторые неудобные выводы о том, кем ты можешь быть.
Он что-то знает или просто рассуждает? Последнее более вероятно, поскольку не нужно быть гением, чтобы связать одно с другим. Вот почему Палатина беспокоилась из-за поездки в Фетию. И хотя мой ум был затуманен гневом, я изо всех сил сосредоточился. Наверняка этот человек, кем бы он ни был, работает на фетийцев. Но на каких фетийцев? На императора, военно-морской флот или на один из кланов? Пока невозможно было понять, но, если повезет, он скажет достаточно, чтобы я его раскусил.
– Ты почему-то боишься Сферы. Почему – я скоро узнаю. Но Палатина Кантени вращалась в высоких кругах и вызывала сильные чувства у друзей и врагов. Ее родственник с твоими чертами лица мог бы много кому пригодиться. Фетия тоже имеет друзей и врагов.
– Суетишься, – заметил я с удовлетворением. – То угрожаешь насилием, то ссылаешься на таинственные группировки. Обычно это верный признак отсутствия почвы под ногами.
– Ты в корне ошибаешься, и, как я подозреваю, в вопросах политики у тебя это сплошь и рядом, – прозвучал уничтожающий ответ. – Кажется, я абсолютно точно угадал, кто из вас самый наивный. Нельзя всю жизнь жить с таким лицом, особенно на Архипелаге, и ждать, что люди не обратят на тебя внимание. Скажи, с какого ты континента?
– Океания, – ответил я, ощущая горечь во рту. Я считал себя таким умным, но он заткнул меня за пояс. Нет смысла лгать, когда меня так легко уличить.
– А ты когда-нибудь имел честь видеть или встречаться там с имперским вице-королем?
– Возможно.
– Ответ неудовлетворительный.
– Я его видел, – проскрежетал я, почему-то не в силах отказаться отвечать.
– Вице-король Аркадий – дальний родственник императора, сын наложницы его деда. Фетийские императоры не должны иметь наложниц, но неважно. В данный момент, между прочим, Аркадий – наследник престола. Во всяком случае, он чистокровный Тар'конантур: черные волосы, худое, тонко вырезанное лицо, глаза морской голубизны. Как по-твоему, он очень стар?
Незнакомец наклонился вперед и, упоминая каждую черту, слегка касался острием меча соответствующего участка моего лица. Я сидел совершенно неподвижно.
– Вряд ли я уникален, – как можно язвительнее ответил я, но знал, что мне не хватает убедительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166