- Ну что ж, - сказал Мейер, пожимая плечами. - Я просто не знаю, что и подумать. Мне, по-видимому, остается только обмерить комнату, нанести на план расположение окон, дверей и прочего, если вы не возражаете. Мне ведь придется составить отчет, - и он снова пожал плечами.
- А не кажется ли вам, что время уже достаточно позднее? - заметил Ван-Хоутен.
- Но я ведь и сюда добрался довольно поздно, - сказал Мейер и улыбнулся.
- Идем, папа, я приготовлю нам всем чай на кухне, - сказала Адель. Вы еще долго здесь пробудете, детектив Мейер?
- Трудно сказать. Придется, по-видимому, повозиться.
- Тогда я и вам принесу сюда чай, хорошо?
- Благодарю вас, это было бы очень любезно с вашей стороны.
Она поднялась с дивана и взяла мужа за руку. Медленно и осторожно она провела его мимо своего отца и вывела в открытую дверь. Ван-Хоутен еще раз глянул на Мейера, кивнул ему и тоже вышел. Мейер притворил за ними дверь и сразу же направился к торшеру.
Женщине на вид было лет шестьдесят и от всех остальных бабушек она отличалась только тем, что только что она убила своего мужа и троих детей. Ей разъяснили ее права, и она сразу же объявила, что скрывать ей нечего и она готова отвечать на любые вопросы, которые им угодно будет ей задать. В черном пальто, накинутом на забрызганные кровью пижаму и халат, держа скованные наручниками руки с черной записной книжкой в них на коленях, она спокойно сидела на казенном стуле с прямой спинкой. О'Брайен и Клинг глянули на полицейского, который стенографировал допрос, а тот в свою очередь посмотрел на часы и занес в протокол время начала допроса - три часа пятьдесят минут утра, - затем он подал им знак, что готов продолжать.
- Ваше имя и фамилия? - спросил О'Брайен.
- Изабель Мартин.
- Сколько вам лет, миссис Мартин?
- Шестьдесят.
- Где вы проживаете?
- На Эйнсли-авеню.
- Где на Эйнсли?
- В 657-ом номере.
- С кем вы там проживаете?
- С моим мужем Роджером, сыном Питером и дочерьми - Энни и Эбигейл.
- Не скажете ли вы нам, что произошло этой ночью, миссис Мартин? спросил Клинг.
- Я поубивала их всех, - ответила она. У нее были седые волосы, тонкий нос с горбинкой, карие глаза за очками без оправы. Отвечая на вопросы, она смотрела прямо перед собой, не поворачивая голову ни вправо, ни влево, полностью игнорируя допрашивающих. Казалось, что она сидит в полном одиночестве, погруженная в воспоминания о том, что произошло всего каких-нибудь полчаса назад.
- Можете ли вы сообщить нам какие-либо детали, миссис Мартин?
- Сначала я убила его, этого мерзавца.
- Кого вы имеете в виду, миссис Мартин?
- Моего мужа.
- Когда это произошло?
- Недавно.
- Сейчас почти четыре часа утра, - сказал Клинг. - Как вы считаете, могло это произойти, скажем, в половине четвертого или что-нибудь около этого?
- Я не смотрела на часы, - сказала она. - Я услышала, как он отпирает входную дверь, сразу же пошла на кухню и взяла его.
- На кухню?
- Да. Я пошла туда за ножом для разделки мяса, который лежал в раковине. Я ударила его этим ножом.
- Почему вы сделали это?
- Потому что хотела это сделать.
- Вы ссорились с ним, да?
- Нет. Он как раз запирал дверь, а я пошла на кухню, взяла из кухонной раковины нож, а потом ударила его этим ножом.
- Куда вы нанесли удар, миссис Мартин?
- В голову, в шею, наверное, и в плечо.
- Вы ударили его три раза этим ножом?
- Я била его много раз, а сколько, я не могу сказать.
- Вы сознавали то, что наносите ему удары ножом?
- Да, я сознавала это.
- И сознавали то, что удары наносятся тяжелым и острым ножом для разделки мяса?
- Да, это я знала.
- И вы намерены были убить его этим ножом?
- Да, я хотела убить его этим ножом.
- А потом, потом вы поняли, что убили его?
- Да, потом я увидела, что этот сукин сын мертв.
- Что вы сделали после этого?
- Тут появился мой старший. Питер. Мой сын. Он заорал на меня, стал кричать: "Что ты наделала?" Принялся ругаться. И я ударила его, чтобы заставить замолчать. Я ударила его только один раз - по горлу.
- А сознавали вы тогда, что именно вы делаете?
- Я знала, что делаю. Он такой же точно, этот Питер. Такой же подлец, только помоложе.
- А что было потом, миссис Мартин?
- Я пошла в спальню, где спали девочки, и сначала ударила разделочным ножом Энни, а потом Эбигейл.
- Куда вы наносили им удары, миссис Мартин?
- По лицу. По их лицам.
- И много вы нанесли ударов?
- Мне кажется, что Энни я ударила один раз, а Эбигейл - два раза.
- А почему вы сделали это, миссис Мартин?
- А кому же о них заботиться, если меня заберут в тюрьму? - спросила миссис Мартин, не обращаясь ни к кому в частности.
- Не хотите ли вы еще что-нибудь добавить к своим показаниям? спросил Клинг.
- Нечего мне добавлять. Я поступила совершенно правильно.
Детективы отошли от стола. Оба они были бледны.
- Господи, - прошептал О'Брайен.
- Да-а, - протянул Клинг. - Следует немедленно сообщить в районную прокуратуру и пусть прокурор сразу же снимет с нее показания.
- Убила всех четверых, не моргнув глазом, - сказал О'Брайен, задумчиво покачивая головой. Потом он подошел к стенографисту, который перепечатывал на машинке протокол допроса миссис Мартин.
Зазвонил телефон. Клинг подошел к ближайшему столу и снял трубку.
- Восемьдесят седьмой участок, детектив Клинг у телефона.
- Говорит Доннер.
- Слушаю тебя, Жирный.
- Мне, кажется, удалось раскопать одну из твоих колымаг.
- Выкладывай.
- Это та, которую сперли на Четырнадцатой улице. Если верить тому, что мне сказали, ее угнали вчера утром. Сходится?
- Мне придется еще раз свериться со списком. Ну, а что тебе еще удалось выяснить?
- Ее уже бросили, - сказал Доннер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54