В Клер была бездна энергии, столько энергии он раньше видел только у спортивных инструкторов. Но у тех были могучие торсы и большие бицепсы. Клер ничем не походила на спортивного инструктора, разве что неуемной энергией.По мнению Клинга, Клер была самой красивой женщиной в мире. Во всяком случае, самой красивой из тех, кого он встречал. Она была брюнеткой. Но брюнетки бывают разные. Клер была настоящей брюнеткой, совершенно черноволосой. Кроме того, надо сказать о светло-карих глазах и черных бровях дугой, светлой коже испанской дворянки и высоких скулах индианки, прямом носе и пухлых губах. Она была самой красивой женщиной в мире. Или не была, впрочем, это не важно, достаточно того, что так думал Клинг.Еще он думал, что у нее внутри есть мотор.И его удивляло, что этот мотор не уставал, а все работал и работал, покупая подарки для кузена Перси и бабушки Элоизы. Себя он ощущал мелким суденышком, идущим в фарватере большого парусного корабля.– Жаль, что ты не видел мой подарок тебе, – сказала она.– А что за подарок? – спросил он.– Золотая кобура для твоего ненормального оружия.– Для револьвера?– И кусок мыла для твоих грязных мыслей.– Спорим, что я могу за десять минут выполнить нормативы для детектива второго класса на одних магазинных воришках, – сказал он.– Только не лови молодых блондинок.– Клер...– Посмотри, какие перчатки! Всего два доллара девяносто восемь центов, они прекрасно подойдут...– Кузине Антуанетте из Каламазу. Клер...– Только после того, как я куплю эти перчатки.– А откуда ты знаешь, что я собирался сказать?– Ты хочешь покончить побыстрее с этой ерундой и выпить чего-нибудь, разве не так?– Так.– Я и сама этого хочу, – сказала Клер. А потом добавила: – Ты должен радоваться. Когда мы поженимся, всю эту ерунду придется покупать тебе.Тема женитьбы всплыла впервые, и идущий в фарватере Клинг не сразу осознал случившееся. Пока до него дошло сказанное, Клер уже успела купить понравившиеся перчатки и теперь вела его на верхний этаж универмага. Там было полным-полно матрон со свертками.– Здесь можно получить только сандвичи, – сказал Клинг. – Пошли, я провожу тебя в уютный бар.Бар оказался не столько уютным, сколько задымленным.Когда к ним подошел официант, Клинг заказал виски со льдом, а затем посмотрел вопросительно на Клер.– Коньяк, – сказала она, и официант ушел.– Ты действительно собираешься выйти за меня замуж? – спросил Клинг.– Не надо, – попросила Клер. – Меня так переполняет радость от предстоящего Рождества, что твое предложение просто убьет меня.– Но ты действительно любишь меня?– Разве я когда-нибудь говорила такое?– Нет.– Тогда почему ты так спешишь?– Потому, что уверен, что ты меня любишь.– Уверенность – это прекрасно, однако...– Любишь?Клер неожиданно посерьезнела.– Да, Берт. Люблю, дорогой. Очень сильно.– Тогда... – У него отнялся язык. Он глупо ухмыльнулся и положил свою ладонь на ее руку.– Я развратила тебя, – сказала она с улыбкой. – Теперь, когда я в твоей власти, ты станешь невыносимым.– Нет, никогда.– Знаю я вас, полицейских, – настаивала она. – Вы жестокие, звероподобные и...– Нет, Клер, нет!– Да, да. Ты меня вызовешь на допрос и...– О Боже, Клер, я люблю тебя, – сказал он с грустью.– Да, – ответила она с довольной улыбкой. – До чего же нам повезло, Берт. * * * – Тебе повезло, – сказал мужчина.Болто кисло посмотрел на него.– Ты думаешь?– Мог и загреметь. Сколько при тебе было?– Около унции. Но дело не в этом. А в том, что запахло жареным.– Мы ведь этого и хотели.– Слушай, дружище, черт с ним, с жареным, но свой зад я подставлять не намерен.– Тебя же не схватили?– Нет, но только потому, что я держал ухо востро. – Болто прикурил сигарету и выпустил облако дыма. – Ты что, не понимаешь, что я говорю?– Отлично понимаю.– Тот тип из полиции искал меня! Это значит, они что-то пронюхали и, видимо, знают, что произошло в комнате Аннабелля.– Знают или не знают – мне плевать.– Опять ты за свое. Валяй, играй в хладнокровие. Только помни, что мы уже по уши увязли, и пора кончать. Звони и делай все, как решили. Пора кончать.– Позвоню, когда буду готов, – сказал мужчина. – Я только сначала поднимусь и проверю голубей. В такую холодную погоду...– Чтоб они сдохли, твои проклятые голуби, – сказал Болто.– Голуби – хорошие птицы, – спокойно возразил мужчина.– Ладно, иди к своим голубям. Сожри их. Делай, что хочешь, но только позвони Бернсу. Давай уладим это дело. Не забывай, со всем этим меня связывает только...– Тебя с этим многое связывает!– Ничего ровным счетом! Это я и пытаюсь тебе вдолбить. Ты много наобещал, но пока я что-то ничего не вижу. Только полицию на хвосте. Где теперь твои обещания? Что стряслось с твоей великой идеей? Черт побери, в конце концов, кто тебе сказал, что щенок Бернса наркоман?– Ты, Болто.– То-то и оно. Долго ли мне ждать обещанного?– Ты же получил рынок Аннабелля.– Дерьмо! – крикнул Болто с остервенением. – Ты говорил о большом деле. И где же оно? Разве я не сделал все, как ты велел? Разве я не рисковал головой, договариваясь с девчонкой Эрнандес? Ты думаешь, легко было уговорить ее?– Думаю, легко. Достаточно было помахать перед ее носом двадцатью пятью долларами.– Нет, ошибаешься. Посложнее. Этот мальчишка был ее братом. И, я уверен, она не догадалась, что он не по своей воле ушел на тот свет. Как бы то ни было, хороший был парнишка. И зря ты с ним так.– Другого выхода не было.– У тебя было много выходов, – сказал Болто, – но я даже не хочу об этом говорить. Я ничего не желаю знать об убийстве, ничего. Аннабелль и его сестра – это твоя проблема. Не моя. Зачем тебе было резать...– Заткнись!– Ладно, ладно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43