Ладно, гадина, ладно, дай мне только добраться до телефона.– Пока ты не вылечишься, к телефону тебя не подпустят.– Это ты так думаешь! Когда я доберусь до телефона, я позвоню в газеты и все им расскажу. Как тебе это понравится? Как? Как тебе это понравится? Отдай лучше мою порцию героина.– Ты не получишь героина. И к телефону тебя никто не пустит. Так что успокойся, сын.– Я не хочу успокаиваться! – заорал Ларри. – Не могу. Послушай, ты! Послушай! – Он стоял напротив отца и указательным пальцем вытянутой руки водил перед его лицом. – Ты, послушай! Мне нужен героин, понимаешь? Достань мне его где хочешь! Слышишь?– Слышу. Ты не получишь героина. Если хочешь, я снова вызову Джона.– Я не хочу больше видеть этого ублюдка!– Он будет лечить тебя до полного выздоровления.– От чего он будет меня лечить? Неужели до тебя не доходит, что я не болен? Что он собирается лечить?– Если ты не болен, зачем тебе укол героина?– Чтобы прекратить, урод ты вонючий!– Что прекратить?– Неужели тебе надо объяснять все до мелочей? Ты что, дурак, что ли? Я думал, в полицию берут только сообразительных людей!– Я вызову Джонни, – сказал Бернс. Он повернулся и пошел к двери.– Нет! – надрывался Ларри. – Не хочу его больше видеть! Все! Не хочу! Все!– Он может снять боль.– Какую боль? Не говори мне о боли. Что ты о ней знаешь? За всю твою идиотскую жизнь ты не испытал и половины моей боли. Мне восемнадцать, но я уже знаю о боли больше, чем ты. Так что не говори мне об этом. Ты не знаешь, что такое боль, ублюдок.– Ларри, ты хочешь, чтобы я тебе врезал? – тихо спросил Бернс.– Что? Что? Ты хочешь ударить меня? Валяй. Ты сильный, ударь, только чего ты добьешься? Ты хочешь кулаками избавить меня от этого?– От чего – от этого?– От чего, от чего, не знаю, от чего! Ты хитрый ублюдок. Ты ждешь, чтобы я сказал, будто я болен? Ты хочешь, чтобы я сказал, будто стал законченным наркоманом. Я знаю. Так вот, это не так!– Я не жду от тебя никаких слов.– Нет? Тогда валяй, бей меня. Пусть наш дом станет полицейским участком, бей меня. Я сопротивляться не буду. Ты можешь...Он неожиданно замолчал и схватился за живот. Потом согнулся и застыл в таком положении. Бернс беспомощно смотрел на него.– Ларри...– Ш-ш-ш, – прошептал Ларри.– Что, сын?– Ш-ш-ш-, ш-ш-ш. – Он стоял, раскачиваясь на каблуках и держась за живот, потом поднял голову, по лицу ручьями текли слезы. – Папа, я болен, я очень болен.Бернс подошел к нему и обнял за плечи. Он хотел сказать что-нибудь утешительное, но в голову ничего не приходило.– Папа, прошу тебя, пожалуйста. Пожалуйста, достань мне чего-нибудь. Папа, пожалуйста, я очень болен, мне необходимо вмазаться. Пожалуйста, папа, умоляю тебя, достань мне чего-нибудь. Достань мне чуточку чего-нибудь, чтобы прекратить это. Пожалуйста. Никогда в жизни больше ни о чем тебя не попрошу. Я уйду из дома, сделаю все, что захочешь. Если ты любишь меня, достань хоть чего-нибудь.– Я позвоню Джонни, – сказал Бернс.– Нет, папа, пожалуйста, не надо, его средство мне совсем не помогло, не надо.– Он даст тебе что-нибудь еще.– Нет, прошу тебя, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.– Ларри, сынок...– Папа, если ты любишь меня...– Я люблю тебя, Ларри.Бернс крепко схватил сына за плечо. У него самого на глазах выступили слезы. Ларри била дрожь, он сказал:– Мне надо в ванную. Мне надо... Пап, помоги мне, помоги мне.Бернс отвел сына в ванную, там Ларри стало плохо. У лестницы внизу стояла, скрестив руки, Харриет. Через несколько минут ее муж и сын вернулись в комнату Ларри, потом Бернс вышел, запер дверь снаружи и спустился к жене.– Позвони Джонни, – сказал он. – Попроси его приехать немедленно.Харриет колебалась, глядя на Бернса.– Он очень болен, Харриет. Он действительно очень болен.Харриет чутьем жены и матери поняла, что Бернс хотел сказать совсем не это. Она кивнула и пошла к телефону. * * * Львы бесновались.Может, они проголодались, подумал Карелла. Может, им на ужин нужен толстый детектив. Жаль, что я не толстый, но кто знает – если львы не очень разборчивы, то их, возможно, устроит и тощий детектив.Уж я-то определенно детектив тощий.Я ошиваюсь вокруг этого здания с двух часов дня и жду человека по имени Болто, которого никогда в жизни не видел. Я торчу тут, а львы все рычат внутри, и уже 16.37, а мой милый друг Болто или кто-то, хотя бы отдаленно похожий на милого друга Болто, так пока и не появился. И даже если он появится, то может оказаться, что он мелкая сошка. И единственным утешением будет, что он толкач, а толкача всегда неплохо сцапать. Но в деле Эрнандеса он, может быть, и не замешан, хотя, кажется, к нему перешла часть клиентов. Господи, а что они сделали с девушкой! Неужели из-за брата?Что? Что?Что прячется за этим сомнительным самоубийством?Очень уж похоже на инсценировку самоубийства, но, очевидно, тот, кто убил мальчишку, понимал это и хотел, чтобы мы знали, что это не самоубийство! Он хотел, чтобы мы копнули поглубже и выяснили, что имеем дело с убийством. Но почему? И отпечатки чьих пальцев остались на том шприце? Может, они принадлежат этому типу Болто, которого я жду, паршивому мелкому толкачу, на которого еще не завели уголовного досье? Если это его отпечатки, то станет ли все на свои места, как только мы его поймаем? И не он ли зверски зарезал девушку? Или же это два совершенно независимых события? Профессиональный риск в жизни проститутки, случайность, никак не связанная со смертью ее брата?Знает ли Болто ответы на эти вопросы?И если вы знаете ответы, мистер Болто, или просто Болто (я ведь так и не знаю, имя это или фамилия, судя по всему, вы работали на нашем участке очень осмотрительно), то где вы сейчас, черт бы вас побрал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43