– Извините, если я вас разочаровал, – сказал Лейдер.– Нет-нет, мне следует рассмотреть все...– Ну да, понимаю.И все же Карелла был разочарован.Он надеялся получить четкий ответ профессионала, отличающийся от того, что лишь вчера сказал ему Джеймс Бролин: «Я не могу ответить на этот вопрос, не ознакомившись подробно с историей человека, которого вы имеете в виду». Возможно, психологи позволяют себе совать нос туда, куда психиатры лазить не решаются. Но разве не мог Лейдер ответить попросту: «Нет, ни в коем случае! Этот человек не мог бы покончить жизнь самоубийством, приняв лекарство». А как все было бы просто! О да, проще некуда. Тогда Карелле только и оставалось бы, что найти убийцу. Так ли уж много убийц в наши дни?Карелла знал, что нельзя вести дело на одной интуиции. Он видел слишком много случаев, когда копы продолжали упрямо идти по ложному следу только потому, что «чувствовали – в этом что-то есть», и в результате оставались на бобах. Быть может, это только интуиция заставляла его сбрасывать со счетов хрупкого владельца картинной галереи и бывшего капитана израильской армии в качестве подозреваемых в убийстве (которого, кстати, могло и не быть), быть может, ему следовало натравить на них целую команду, чтобы за ними следили день и ночь – теперь, когда поезд уже ушел, – может быть, он слишком рано решил оставить их в покое. Но... Может быть, не всегда можно определить, что человек врет, но, когда человек говорит правду, это видно сразу. Правда звучит иначе – словно удары топора по дубовому стволу. Карелла интуитивно чувствовал – да, чувствовал, да, интуитивно! – что и Луи Керн, и Джессика Герцог рассказали ему всю правду. И он не хотел тратить драгоценное время на преследование этих двоих. Тем не менее Карелла хотел убедиться, что ничего не упустил. Он позвонил Ролли Шабрье, в юридический отдел.Шабрье привык ко всяческим странным звонкам от детективов 87-го. Сегодня, когда столбик термометра за окном упорно отказывался спускаться ниже отметки в девяносто девять градусов, Примерно 36 градусов по Цельсию.

система кондиционирования в здании уголовного суда решила устроить себе выходной. Когда зазвонил телефон, Шабрье сидел у себя за столом в одной рубашке. Как только Карелла назвался, Шабрье сразу настроился на худшее. Бог троицу любит: жара, отказавшие кондиционеры и теперь еще звонок одного из этих чертей из 87-го.– Чем могу помочь, Стив? – осторожно спросил он.– Я расследую подозрительный смертный случай, – сказал Карелла, – и мне нужны кое-какие сведения.– Убийство? – уточнил Шабрье.– Предполагаемое самоубийство.– Угу.– Но речь идет о двухмиллионном завещании, и я хочу узнать кое-что насчет законов о наследстве, действующих в нашем штате.– Например?– Например, если я убью мужика, от которого я должен унаследовать два миллиона баксов, я их все равно получу?– В законах на этот счет ничего не говорится.– То есть?– То есть в данной ситуации все зависит от решения суда. Согласно прецедентам, человек, убивший того, чье наследство он должен был получить, лишается права наследовать его имущество согласно завещанию или по праву наследования в случае, если тот скончался, не оставив завещания. То есть, если вы решите убить человека, потому что знаете, что он должен оставить вам целый сундук денег, и позднее будет доказано, что вы его действительно убили, вам не светит ни цента.– Хорошо, – сказал Карелла.– Вам нужны точные сведения? Посмотрите дело «Ригги против Палмера», цитата номер...– Не надо, – перебил Карелла. – Спасибо большое.Он повесил трубку. Не успел он отнять руку, как телефон зазвонил снова, заставив Кареллу вздрогнуть.Он снова поднял трубку.– Карелла слушает!– Это Дорфсман, баллистик, – сказали из трубки. – Клинг на месте?– Только что вышел.– Ну ладно, тогда запишите и передайте ему, чтобы мне лишний раз не звонить, – сказал Дорфсман. – Я обещал, что сообщу ему результаты до двенадцати.– А что у него?– Пуля, которую он сдал сегодня утром.– Быстро вы обернулись!– Порядок срочности, – объяснил Дорфсман. – Это покушение на убийство. Ручка есть?– Давай, – сказал Карелла.– На этот раз все было проще простого. Скажите ему, что пуля – «ремингтон-магнум», калибр 0,44. Все нудные подробности относительно местности, траектории, диаметра отверстия и так далее я, пожалуй, опущу, но, на мой просвещенный взгляд, пуля была выпущена из пистолета калибра 0,44 «раджер-магнум», именуемого также «черный коршун». Если Клингу понадобятся подробности, можете сообщить ему, что средняя скорость пули – около тысячи семисот футов в минуту и парциальное давление – почти тысяча четыреста фунтов. Этого хватит, чтобы свалить гризли на лету!– Я ему передам. Слушайте, не могли бы вы соединить меня с офисом Гроссмана?– Он все еще в суде, – сказал Дорфсман.– А как насчет Оуэнби?– Минуточку!В трубке раздался щелчок. Дожидаясь, пока его соединят, Карелла пытался вспомнить, над каким это покушением на убийство работает Клинг. Насколько ему известно...– Оуэнби слушает.– Привет, – сказал Карелла. – Как там с моим делом?– К концу дня будет на столе у капитана.– А когда он до него доберется?– Он в суде. Когда вернется – не знаю. Вроде как сегодня должен с ними развязаться.– А сегодня он успеет прочесть ваш отчет?– Если руки дойдут.– А почему бы вам не прислать мне копию прямо сейчас?– Это против правил.– Ну, тогда хоть скажите, что там написано!– Не могу. Играть в испорченный телефон, знаете ли...– Ладно, я сам приеду и посмотрю.– Его еще не распечатали. Я вам говорю, отчет будет к концу дня. Почему бы вам не позвонить ему где-нибудь в четыре – в полпятого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62