серебряные соусники, ковши или столовые приборы. В общем, любые предметы роскоши, всех видов и фасонов, лишь бы они были из серебра. Все же остальное, от крохотного транзистора до гигантских размеров посудомоечной машины, от грошовой безделушки, за которую и пятерки жалко, до великолепного раритета, стоимость которого приближалась ко многим тысячам (вроде подлинного «Стейнвея», увидеть который Доминику так и не довелось), размещалось в четырех крохотных комнатушках этого охотника до выгодных сделок. Судя по всему, его не слишком пугало нарушение статьи 1306 Свода законов города Нью-Йорка, звучавшей примерно так: «Скупка, получение, укрывательство или хранение похищенных или добытых иным нечестным путем предметов собственности».
Более того, все без исключения воришки славного города Нью-Йорка — и карманники, и те, кто крал в крупных универмагах, медвежатники и домушники, налетчики и взломщики — все в один голос твердили, что считают за честь для себя иметь дело с таким человеком, как Блумингдейлс, поскольку тот всегда был с ними скрупулезно честен и, больше того, рассчитываясь, неизменно добавлял целый доллар сверх назначенной цены. Доминик тоже остался доволен оказанным ему приемом.
Все было бы просто здорово, если бы с некоторых пор Блумингдейлс не завел себе отвратительную привычку вечно ворчать по поводу экзотической внешности Доминика.
— И почему бы тебе не подстричься? — в очередной раз спросил Блумингдеилс. — Такой славный итальянский юноша, как ты…
— Мне моя прическа и так нравится, — заупрямился Доминик, — Выглядишь ты… словно битник какой-то, — фыркнул Блумингдеилс.
— А вот многим девушкам такая прическа, как у меня, наоборот, нравится, — продолжал стоять на своем Доминик.
— У многих девушек просто с головой не все ладно, — набычился Блумингдеилс. — Постригся бы, сделал бы аккуратную прическу… ну, вот как у меня хотя бы!
— А чем плоха моя прическа? — обиделся Доминик. — У тебя тоже неплохо, но моя мне нравится больше.
— Во-во! — хмыкнул Блумингдеилс. — «Я у мамы вместо швабры»! Если хочешь знать, то с этой копной ты вообще похож на вонючего педераста!
— Да?! А вот многие девушки, наоборот, считают, что я выгляжу на редкость мужественно, особенно с распущенными волосами.
— Многие девушки вообще готовы кипятком писать при одном только взгляде на всяких там вонючих лидеров, — гоготнул Блумингдеилс. — Ты ведь хороший домушник, парень, так почему бы тебе не соорудить себе приличную прическу?
— Послушай, так ты хочешь взглянуть на то, что я принес, или как? — Доминик наконец потерял терпение.
— Знаешь, кто носит такие прически, как у тебя? — не унимался Блумингдеилс.
— Ну кто?
— Малахольные чудики и тронутые гомики, вот кто! — фыркнул Блумингдеилс.
— Послушай, у меня тут навалом товара, и все — один к одному, — сказал Доминик и открыл вместительную сумку, которую с трудом втащил на третий этаж, где находился магазинчик Блумингдейлса.
И верно, он не соврал — сумка была полнехонька. Чего тут только не было: обручальное кольцо с огромным великолепным бриллиантом, радиоприемник с будильником, набор щеток и расчесок из панциря черепахи, короткое золотое колье, серебряный чайный прибор…
— Серебро я не беру, — возразил Блумингдеилс.
— Я подумал, что ты не откажешься выставить это в «Сильвер Фоке». Ты ведь обычно так и делаешь, разве нет?
— Да, обычно так и было. Но не сейчас. Мы с ним Поругались.
— Жаль, очень жаль, — покачал головой Доминик.
— М-м-м… — задумчиво промычал Блумингдеилс. — Он, если хочешь знать, назвал мою сестру паршивой шлюхой.
— Да? Зря это он. Она — шлюха что надо! — возмутился Доминик.
— Ха, а то я этого не знаю! Тогда зачем зря обижать человека?
— Что ж, мало ли что кому придет в голову? — философски сказал Доминик. — Может, он чуток сдвинулся?
— Да он давно уже спятил, если хочешь знать! — заявил Блумингдеилс. — Ладно, как бы там ни было, серебро мне теперь ни к чему, и я его не возьму. Вот это, это и это отнесешь прямо к нему, понял?
— А за все остальное сколько дашь? — спросил Доминик.
Блумингдеилс открыл дверцу шкафчика (одной из немногих законно купленных вещиц в его магазине), выдвинул ящик, вытащил оттуда калькулятор, украденный в свое время в магазине «Голдсмит энд бразерс» и принялся быстро подсчитывать. Прикинул что-то в уме, потом окинул придирчивым взглядом груду вещиц на прилавке, задумчиво кивнул, еще подсчитал, снова задумался и только потом убрал калькулятор на место.
— Двести шесть долларов за все сразу, — сказал он и бросил на Доминика вопросительный взгляд. — Кроме обручального кольца. Его надо оценить отдельно. Рассмотрю получше, тогда скажу.
— Скажи хотя бы приблизительно, — попросил Доминик.
— Ну… думаю, оно потянет сотни на две. Я дам тебе знать, хорошо?
— А я-то надеялся по меньшей мере на три, — разочарованно протянул Доминик.
— Может, и так, — не стал спорить Блумингдеилс. — Ну, так как? Понесешь остальное в «Сильвер Фоке» или нет?
— Может, попозже, — пожал плечами Доминик.
— Тогда передай, что я от души желаю ему попасть под колеса, и побыстрей! Ублюдок вонючий!
— Передам, — великодушно пообещал Доминик.
Сложив груду серебряных вещей обратно в сумку, закрыл ее и терпеливо ждал, пока Блумингдейлс отсчитал ему двести шесть долларов новенькими, хрустящими банкнотами. Блумингдейлс всегда имел обыкновение платить своим поставщикам только новенькими купюрами, что делало общение с ним необыкновенно приятным.
Спускаясь вниз по лестнице, Доминик вдруг спохватился, что забыл показать Блумингдейлсу часы, которые так и остались лежать в кармане его синих джинсов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57