— То есть вчера?
— Да, вчера или позавчера.
— Позавчера? То есть ты хочешь сказать, во вторник?
— Именно.
— То есть, если я правильно понял, тебя интересует преступление, совершенное во вторник?
— Да.
— Утром или вечером?
— Вечером.
— Очень хорошо, — удовлетворенно кивнул он, — это уже кое-что. Осталось еще немного сузить круг наших поисков, и мы у цели. Преступление серьезное или так себе, не очень?
— Серьезное.
— Серьезнее, чем, скажем, обычное нарушение?
— Да.
— Серьезнее, чем преступление категории А?
— Да.
— Стало быть, если я тебя правильно понял, речь идет о тяжком уголовном преступлении?
— Да.
— Очень хорошо, — кивнул Нюхалка. — Теперь мне бы хотелось, чтобы ты ясно поняла одну очень важную вещь: есть преступления и преступления. То, о котором идет речь, тяжкое или не очень?
— Тяжкое.
— Тогда ответь мне на такой вопрос: то, о чем мы говорим, карается лишением свободы на срок более двадцати лет или менее?
— Думаю, более.
— Понятно. Иначе говоря, мы можем смело исключить такие преступления, как вооруженное нападение, подлог и кража в особо крупных размерах. Если основываться на твоих словах, то все это тяжким уголовным преступлением не считается.
— Да.
— Стало быть, то, о чем идет речь, либо вооруженное ограбление, либо поджог, либо убийство, либо и то и другое вместе.
Или что-то вроде этого.
— Да.
— Так, пошли дальше. Преступление, о котором идет речь, относится к одной из перечисленных мной категорий?
— Нет.
— Ясно. Тогда в связи с этим позволь задать тебе один вопрос, — попросил Нюхалка.
— Конечно.
— Ты ведь уже несколько лет служишь в доме мистера Гануччи. Почему бы тебе не обратиться прямо к нему, раз тебе так уж до смерти хочется разузнать об этом преступлении?
— Мистер Гануччи сейчас в Италии.
— Позвони ему, — предложил Нюхалка.
— Не хочу прерывать его отдых. Ему это не понравится.
— Ну и зря! Уверен, он был бы только рад помочь тебе докопаться…
— Не уверена, что он был бы так уж рад, — перебила его Нэнни.
Нюхалка впился изучающим взглядом в ее лицо. И вдруг глаза его подозрительно сузились.
— Похоже, это что-то такое, — прошипел он, — о чем мистеру Гануччи лучше вообще не знать? Я угадал?
— О чем это ты?
— Например, о преступлении, совершенном кем-то из его людей, особенно если этот человек из тех, с кем мистер Гануччи связан тесными деловыми отношениями… да еще совершенном без его санкции, либо так, что ему об этом вообще ничего не было известно. Может, это что-то такое, что вызвало бы его крайнее раздражение, случись ему узнать о нем.
— Нет, — покачала головой Нэнни.
— Нет? Значит, я ошибся? — разочарованно протянул Нюхалка.
— Нет.
Стащив с головы шляпу, Нюхалка растерянно почесал в затылке.
— Черт, ну и задала ты мне задачку! — пробурчал он.
— Так, значит, ты ничего не слышал?
— Во всяком случае, ничего похожего на то, о чем мы сейчас с тобой говорили.
— Думаю, мы с тобой поняли друг друга, — сказала Нэнни.
— Придется поразнюхать, что к чему, — задумчиво сказал Нюхалка.
— Стало быть, пока говорить не о чем, — подытожила Нэнни.
— Пока да. Попытаюсь что-нибудь разузнать.
— Спасибо. — Нэнни встала. Одернув юбку, она повернулась к нему:
— До свидания, мистер Делаторе, — и быстрыми шагами направилась в сторону Первой авеню.
Провожая девушку задумчивым взглядом, Нюхалка чертыхнулся про себя, пытаясь понять, о чем они, собственно, говорили все это время.
Глава 7
ГАРБУГЛИ
Но уже к половине двенадцатого Нюхалка и думать забыл обо всей этой истории и о Нэнни в том числе. У него на уме были куда более важные дела. А более важными, чем какое-то гипотетическое преступление, были (соответственно): его бывшая жена Роксана (сучка паршивая), человек из Амарилло, штат Техас, работающий сейчас самым обычным зазывалой на Бродвее, и несусветные алименты, которые по-прежнему пыталась выманить у него бывшая жена — и это несмотря на то, что давным-давно жила с тем мерзким типом из Техаса, который не стеснялся курить собственноручно скрученные сигареты!
— Где же тут справедливость?! — возопил Нюхалка. — Мистер Гарбугли! Платить этой шлюхе, которая Бог знает сколько времени уже согревает постель другому?!
— Согласен, справедливостью тут и не пахнет. Но закон есть закон, — возразил Вито Гарбугли.
Он был очень занятым человеком и ни за что на свете не согласился бы уделить какому-то Нюхалке хотя бы минуту своего драгоценного времени (да и кто бы согласился?!), если бы не звонок из полицейского управления. Звонил лейтенант Александер Боццарис, в прошлом не раз оказывавший ему разного рода услуги и попросивший сейчас оказать ответную услугу «одному из особо доверенных консультантов полицейского управления».
Поговорив с лейтенантом, Гарбугли прошел по коридору в соседнюю комнату, где был кабинет его партнера Аззекки, чтобы спросить, известен ли ему человек по имени Фрэнк Делаторе.
— Так это небось Нюхалка Делаторе! — воскликнул Аззекка. — А тебе зачем? — Естественно, пришлось во всех подробностях рассказать про звонок из полиции. Аззекка, выслушав до конца, возмущенно покачал головой:
— Крыса он, этот самый Делаторе!
Надо было отказаться, вот и все!
Ничего не оставалось, как напомнить взбеленившемуся Аззекке, что как-то раз Джо Дириджере, директор страховой компании, пожертвовал семь тысяч четыреста долларов на столь любимую Боццарисом благотворительность, за что тому пришлось отдать приказ выпустить на свободу всех, кого задержали во время ночного полицейского рейда. «Какая к черту услуга», — считал здравомыслящий Гарбугли, и Аззекке пришлось с ним согласиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57