Ну, конечно, она вполне была на это способна. В банковском сейфе у нее денег не было, она хранила там завещание, маленькую красную книжицу с правдой о своей жизни. В дверь снова позвонили. И тогда Эва приняла решение. Совершенно бессмысленно прятаться в ванной, он так просто не сдастся. Она соорудила из полотенца тюрбан и вышла босиком в коридор. Она шла, прихрамывая, каждый шаг давался ей с трудом. И она очень жалела себя.
– Фру Магнус, – улыбнулся он. – Принимали ванну, а я вам помешал, это совершенно непростительно. Разумеется, я могу заехать попозже.
– Я все равно уже закончила, – ответила она коротко, продолжая стоять на пороге.
На нем были кожаная куртка и джинсы, он выглядел как обычный человек, он совсем не похож на врага, подумалось ей. Врагом был тот мужчина в горах, кто бы он ни был. А вдруг он записал номер ее машины? Она чуть не потеряла сознание от этой мысли. Если он действительно записал ее номер, то пройдет совсем немного времени, и он появится у нее на пороге. Как же ей раньше в голову не пришло? Лоб ее прорезала глубокая морщина.
– Можно мне войти?
Она не ответила, просто посторонилась, прижалась к стене и кивнула. В гостиной она снова кивнула, приглашая его сесть на диван; сама она продолжала стоять посреди комнаты (стоит, как стена, пришло ему в голову). Он же нарочито медленно усаживался поудобнее в черном кресле. Хорошо натренированный взгляд его незаметно скользил по черно-белой комнате, он заметил пакетик с малиновыми леденцами на столе, ключи от машины, ее дамскую сумочку и пачку сигарет.
– Что у вас с ногой? – поинтересовался он.
– Немного подвернула. Что привело вас ко мне?
Она неохотно опустилась в кресло напротив.
– Да так, пустяки. Я хотел бы выслушать ваши показания еще раз, то, о чем вы рассказали мне в прошлый раз, с начала и до конца. Мне хотелось бы прояснить кое-какие детали.
Эва занервничала и стала искать сигареты. Внезапно ей пришло в голову, а может ли она отказаться отвечать? Ведь ее же ни в чем не подозревают. Или все-таки подозревают?
– А скажите мне, – спросила она, набравшись смелости, – я вообще-то обязана давать показания?
Сейер не мог скрыть удивления.
– Нет, – сказал он, подняв брови, – разумеется, не обязаны!
В его серых глазах появилось что-то невинно – простодушное.
– Значит ли это, что вы имеете что-то против? Я просто думал, что, поскольку Майя была вашей подругой, вы постараетесь помочь расследованию. Помочь нам найти преступника. Но если вы не хотите…
– Нет-нет, я вовсе не это имела в виду.
Она сразу же пошла на попятный и пожалела о том, что спросила.
– Первого октября, – продолжал он, – в четверг. Давайте начнем с начала. Вы поехали на такси на Торденшоллсгата. Машина заехала за вами в восемнадцать ноль-ноль.
– Да, я же уже говорила.
– И по вашим словам, вы провели в квартире Майи примерно час.
– Да, наверное. Во всяком случае, ненамного дольше.
«А сколько я пробыла там на самом деле, – подумала она, – два?»
Он открыл небольшой блокнот и погрузился в чтение. Это было неприятно. Оказывается, все, о чем она рассказала, было записано, теперь это могло быть использовано против нее.
– Не могли бы вы рассказать мне, чем вы занимались в течение этого часа? Как можно более подробно!
– Что?
Она нервно уставилась на него.
– Начиная с того момента, как вы вошли в квартиру, и до того, как она вас проводила. Абсолютно все, что происходило. Начинайте с самого начала.
– Ну, я выпила чашечку кофе.
– А вы ее вымыли после себя?
– А разве нет? – Ей показалось, что стул под ней шатается.
– Я спрашиваю вас об этом, потому что мы не нашли никакой кофейной чашки, которая бы после вас осталась. Но зато там стоит стакан, в котором явно была кола.
– Господи! Ну, конечно же, кола! Вечно я все путаю. А что, это имеет какое-то значение?
Он быстро взглянул на нее. А потом опять замолчал, как несколько минут назад. Просто сидел, смотрел и ждал. Эва чувствовала, что она завязла по уши, ей следовало все продумать, она слишком многого не учла.
– Да. Я съела бутерброд и выпила колу. Майя сама сделала мне бутерброд.
– Ясно. С тунцом?
Эва кивнула головой. Она уже была не в состоянии контролировать ход беседы, а вдруг он был там, когда все произошло, что, если он сидел в чулане и все видел?
– Не могли бы вы ответить мне вот на какой вопрос, – попросил он вдруг, поудобнее усаживаясь в кресле, вид при этом у него был одновременно задумчивый и любопытный, – не могли бы вы сказать мне, почему вас стошнило после этого бутерброда?
Эве показалось, что она вот-вот потеряет сознание.
– Ну, мне стало нехорошо, – выдавила она из себя. – Я выпила пару бокалов пива, и я не слишком люблю рыбу. И накануне мы засиделись до позднего вечера. Может быть, я съела слишком мало, меня не особо заботит еда, и я в тот день с утра ничего не ела, но ей непременно надо было впихнуть в меня этот бутерброд, потому что она считала, что я слишком худая.
Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Она же собиралась говорить как можно меньше, как же она могла об этом забыть?
– И именно поэтому вы приняли душ, пока были там? Потому что вам стало нехорошо?
– Да! – ответила она коротко и замолчала. Он увидел, что в глазах ее появилось какое-то упрямство. Скоро она вообще ничего не скажет.
– На самом деле вы многое успели сделать, пока были там. Всего за час. И даже вздремнуть успели в свободной спальне, не так ли?
– Вздремнуть? – вздрогнула она.
– Кто-то же лежал на той кровати. Или же, фру Магнус, давайте назовем вещи своими именами: вы с Дурбан были партнерами и просто-напросто делили эту квартиру на двоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88