Кто финансировал его во время борьбы рабочих за повышение зарплаты в сорок восьмом и сорок девятом годах, когда потребовались дополнительные средства, чтобы выплатить рабочим повышенную зарплату? Об этом пока еще никто не знал. Даже владелец журнала «Финансы» Кияма, известный хвоей осведомленностью, ничего не пронюхал. Правда, кое-что он, кажется, подозревает, но раскрывать ему подробности я не собираюсь, думал Идохара. И не могу этого сделать, потому что у Киямы сразу же возникнет вопрос: откуда у Идохары появились такие огромные деньги? Все ведь знают, что в девятнадцать лет он покинул маленькую деревушку, затерявшуюся в префектуре Тогиги, без гроша в кармане. Знают и то, что во время войны он был обыкновенным служащим в безвестной компании. И само собой возникнет сомнение: откуда в тысяча девятьсот сорок восьмом году у этого человека появились такие огромные деньги, которые он предоставил всемогущему Сугинуме?
Правда, кое-кому из ближайшего окружения Сугинумы было известно, что Идохара вроде бы дал Сугинуме восемьдесят миллионов иен с тем, чтобы тот распорядился ими по своему усмотрению. Но это самая настоящая чушь! Он сам вместе с Сугинумой все это придумал, чтобы создать миф о том, почему Сугинума взял Идохару под свое покровительство.
Сугинума слыл человеком скупым, за что его не любили. К тому же он был настоящим диктатором и не доверял ни своим подчиненным, ни людям, пришедшим извне. По какой же при-
чине он неожиданно приблизил к себе Идохару? Для объяснения этого надо было придумать миф. Собственно, к мифам нельзя подходить с логической меркой. Чем миф загадочнее, чем более мистический характер он носит, тем меньше сомнений он вызывает у людей. Вот почему подвилась сказка о том, будто, Идохара подарил Сугинуме восемьдесят миллионов иен, а тот его за это полюбил и приблизил к своей особе.
На самом же деле Сугинума брал у Идохары деньги в долг, о чем у того имелись соответствующие расписки. Все это держалось в строгой тайне, о которой было известно лишь управляющему финансовыми операциями компании.
Честно говоря, он, Идохара, не предполагал, что Сугинума так скоро отдаст богу душу, но раз это случилось, пришла пора рассчитываться, и как можно скорее. Говорят, что Сугинума пальцем вывел на ладони Коити его фамилию. Видно, Идохара, настолько беспокоил его, что даже на смертном одре он не мог забыть о долгах.
Накануне вечером, когда он приехал помолиться перед прахом Сугинумы, Коити был очень бледен. Сказал, что обо всем уже знает от управляющего, и просил обсудить положение. Там Идохара отделался смешком и сказал, что займется этим позднее. Да, да, пусть Коити понервничает — сговорчивей станет! Я покажу этому сопливому президенту, каким жестоким бывает этот мир. Это послужит ему уроком. Пусть поглядит на меня. Сколько раз меня безжалостно била жизнь, обманывала, кидала на дно, пока мне не удалось подняться до теперешнего положения. А ему все подали на голубом блюдечке, потому что у него происхождение другое.
Да, происхождение! Оно играет немаловажную роль. Он это понял давно, н, когда умерла его первая жена — такая же простолюдинка, как он, Идохара начал подыскивать себе жену благородного происхождения, которая должна была блеском своей аристократичности замаскировать его темное прошлое. Он попытался свататься даже за принцессу, но его с презрением отвергли. И вот после нескольких безуспешных попыток он все же женился на дочери обедневшего отставного вице-адмирала, мать которой принадлежала к древнему аристократическому роду. Злые языки не без основания утверждали, что он купил себе жену за большие деньги, но Идохара старался не прислушиваться к подобным разговорам. Он добился главного: теперь у него жена из высших слоев общества, и отношение к нему должны будут переменить.
В том обществе, где воспитывалась Хацуко, считалось хорошим тоном, когда супруги не вмешиваются в дела друг друга, и Идохара, уважая эту традицию, предоставил Хацуко полную свободу.
Хацуко сейчас то ли в Сингапуре, то ли на Гонконге. Идохаре было жень лишний раз заглядывать в программу ее путеше-
ствия. Вместе с ней приятельница, которая водит знакомство о многими, аристократическими семьями. Вся эта незнакомая ему прежде атмосфера нравилась Идохаре. Ему было приятно постоянно ощущать ее рядом, в то же время наблюдая как бы со стороны...
— Вы все еще в постели? — Минако вышла из ванной и приблизилась к Идохаре. Она была в блестящем розовом халатике, напоминавшем крылышки редкостного насекомого, на голове — розовый платок, намотанный в виде тюрбана. — Пора вставать. Взгляните, какой прекрасный день. — Она отодвинула занавеску, и в комнату хлынул поток солнечных лучей.
Идохара зевнул и, откинув одеяло, встал.
— Ванну примете?
— Да. — Идохара зашел в ванную, недолго поплескался, потом, по многолетней привычке, стал бриться, не глядя в зеркало. Выйдя из ванной, он сразу же стал надевать белую сорочку.
— Вы уже уходите? — удивилась Минако. — А я-то надеялась, что хоть сегодняшний день мы проведем вместе.
— Не могу.
— Но ведь вашей супруги дома нет, она путешествует.
Идохара промолчал. Он подошел к зеркалу, причесался и вернулся к столу. Неожиданно он обратил внимание, что газета, которую он читал, развернута на другой странице — там, где помещали рецензии на кинофильмы и спектакли. Наверно, именно их просматривала Минако, когда он принимал ванну. Должно быть, до сих пор тоскует по кино, подумал Идохара, и ему стало жалко Минако: ведь эта женщина тоже испытала на себе горечь падений и утрат. И все же он должен с ней расстаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80