Может быть, она поступила так потому, что ощутила невольную симпатию к этой женщине.
Блондинка приветливо улыбнулась. У нее оказались очень красивые зубы. Потом она что-то сказала японцу. Тот поднялся и подошел к Кумико.
— Прошу прощения, — сказал он. — Эта дама просит разрешения сфотографировать вас.
Кумико смущенно улыбнулась.
— Она француженка, — продолжал японец. — Вы случайно не говорите по-французски?
Кумико ответила, что знает французский, но очень слабо. Японец передал это иностранке, та несколько раз кивнула головой, потом приблизилась к Кумико и протянула ей руку.
Они заговорили по-французски.
— Благодарю вас, мадемуазель, — сказала француженка.
— Добрый день, мадам, — поздоровалась Кумико.
Женщина крепко сжала руку Кумико.
— Не знаю, смогу ли я быть вам полезной, — краснея, пролепетала Кумико.
Женщина сняла темные очки и внимательно поглядела на Кумико голубыми, как небо, глазами.
— Благодарю вас, что вы согласились исполнить мою просьбу. Мне давно хотелось сфотографировать японскую девушку на фоне японского сада.
Женщина сняла крышку с объектива фотоаппарата и начала своими длинными, красивой формы пальцами наводить на резкость. Потом присела на корточки и, не переставая улыбаться, сделала семь или восемь снимков. Время от времени она просила Кумико изменить позу.
— Спасибо вам, — оторвав наконец глаза от видоискателя и счастливо улыбаясь, сказала француженка. — Наверно, получится очень хорошо. Простите за нескромный вопрос: вы из Киото?
— Нет, я живу в Токио.
— А-а, в Токио. Значит, в Киото вы приехали на экскурсию?
— Я приехала по делам, но заодно решила поглядеть на достопримечательности.
— И правильно сделали. Вы хорошо говорите по-французски. Должно быть, изучали язык в университете?
— Да, но говорю, к сожалению, плохо.
— Что вы! У вас прекрасное произношение, — похвалила ее француженка, но, заметив, что Кумико смутилась, сказала: — Простите, что отняла у вас столько времени. — Она протянула Кумико руку, и девушка вновь ощутила силу ее рукопожатия.
— До свидания, — сказала Кумико, кланяясь.
— Саенара, — ответила женщина.
Кумико обратила внимание на то, что француженка произнесла это слово совсем не так, как произносят обычно иностранцы. Видимо, она довольно долго жила в Японии, решила Кумико.
Почувствовав легкую усталость, какую обычно ощущаешь после осмотра первоклассной картинной галереи, Кумико покинула территорию храма и вышла на площадь, где рядами стояли закусочные и лавчонки с сувенирами. Обычно здесь у каждого экскурсанта появляется желание обернуться, чтобы бросить последний взгляд на храм, который только что он посетил.
На стоянке скопилось еще больше машин, и Кумико медленно пошла вперед, отыскивая глазами своего шофера. Он появился откуда-то сбоку и сказал:
— Пойдемте, машину я оставил чуть-чуть впереди.
Они возвращались той же дорогой. Было уже поздно, и лишь вершина горы еще освещалась солнцем.
Когда они въехали в город, Кумико попросила отвезти ее в торговые ряды, где она хотела купить своим кое-какие подарки. Шофер доставил ее в район Кавара. Здесь было так же многолюдно, как в Токио. Кумико расплатилась с шофером и занялась покупками. На это ушло не меньше часа, и, когда она вернулась в отель, на улицах уже зажглись огни.
Бой встретил ее поклоном. Поклонился ей и портье, вручая ключ от номера. Все было как обычно, и, значит, Судзуки пока не разнюхал ее местонахождение. Не исключено, что обеспокоенный Судзуки уже позвонил к ним домой в Токио, подумала Кумико. Ведь муж Сэцуко специально просил Судзуки сопровождать ее, и тот, вполне естественно, чувствовал себя ответственным за нее.
Но Кумико решила пока не звонить домой. Ведь мать сразу сообщит Судзуки о ее местонахождении, и тогда — прощай свобода!
Пока она ожидала лифт, сзади подошел кто-то еще, и она слышала знакомый голос. Кумико обернулась, и ее встретил удивленный взгляд той самой француженки, которая фотографировала ее в Саду мхов. Рядом с ней был японец-переводчик.
— Вы тоже остановились в этом отеле? — спросила она по-французски.
— Да, — ответила Кумико, удивившись такому совпадению, хотя ничего необычного в том, что иностранка остановилась именно в этом фешенебельном отеле, не было.
— Четвертый этаж, — сказал японец мальчику-лифтеру.
— А мне третий, пожалуйста, — попросила Кумико.
— Третий? — обратилась женщина к Кумико, заметив, что лифтер нажал кнопку третьего этажа.
Кумико, улыбаясь, кивнула.
Выйдя из лифта, она слегка поклонилась француженке.
В отсутствие Кумико бой прибрал комнату, приготовил постель, задернул на окне занавески и включил торшер.
Кумико раздвинула занавески и отворила окно.
На улице уже стемнело, лишь небо еще сохраняло синий оттенок, на фоне которого черным силуэтом выделялась гора. У ее подножия виднелись огоньки домов. Внизу под окном бежали красные огни проносившихся мимо автомашин.
Кумико села на диван. Тишина, царившая в отеле, убаюкивала. Кумико почувствовала голод. Она встала и подошла к столику, где лежало меню гостиничного ресторана. Блюда все были европейские, и она решила не идти в здешний ресторан.
Уж раз приехала в Киото, надо заказать что-нибудь такое, чего в Токио не поешь, решила она.
Пока Кумико, глядя на уличные огни, обдумывала, где бы поужинать, раздался тихий стук в дверь, и в комнату в сопровождении боя вошел тот самый японец-переводчик.
— Простите великодушно за беспокойство, — вежливо начал он. — По-видимому, вы очень понравились мадам, и она просит вас, если вы не возражаете, сегодня вечером с ней отужинать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87