Но с другой стороны, на подобное они вряд ли пойдут. И плакат этот хренов… Не родня ли этого пацана забитого? Пахан у него в десантуре служил, в морской пехоте, точнее. И вроде цыгане к этому отношение имеют. А в городе троих повязали, в тех районах, где цыгане торговали. Ну а наши люди вмешались, и их повязали. Вот я и мыслю, уж не цыгане ли их подставили? Разобраться надо бы. Просто сейчас дела имеются, а как все решу, я с ними…
– Не спеши. Ты постарайся выяснить, кто в натуре имеет отношение к повешенным. Может, кто-то из корейцев или эвенков вздернул Тупика и Чусану. Насколько я в курсе, Чусана с Тупиком хотели на меховщиков счетчик включить.
– Узнаю. У меня там есть стукачи.
– Слышал я, – затянувшись из длинной трубки, кивнул сидевший перед костерком пожилой мужчина с редкой бороденкой. Он снова глубоко затянулся и закрыл глаза.
– Лесовик, – сказал стоящий перед ним китаец, – я хочу знать, твои люди сделали это или нет?
– Не мои. – Старик покачал головой. – Мои убивают в тайге. А в городе мы не убиваем. – Он поднял голову. – А почему ты спросил об этом, Китаец?
– Милиция начала операцию по прочесыванию районов вокруг Красноярска. И мы думаем, что это связано с повешенными. В городе забрали около сотни наших рабочих. И их снова отправят…
– А ты мне вот на что ответь, – пробормотал Лесовик. – Почему вы все в Россию лезете? И бьют вас тут, и назад отправляют, а вы, как пчелы на мед, слетаетесь. Чего вам тут надо?
– А ты что, депутат Государственной думы? Или скинхедом стал? – Китаец усмехнулся.
– Да нет. Ни то и ни другое. Понять пытаюсь и не могу, почему вас русские мужики терпят. Вы же у них работу забираете, женщин в постель укладываете. Неужели не понимают, что очень скоро русских не останется?…
– Ты уверен, что твои люди не участвовали в этом? – снова спросил Китаец.
– Я о своих все знаю. – Лесовик снова затянулся.
– Пошли, – тихо сказал Китайцу мужчина с обветренным, темным от загара лицом. – Он сейчас обкурится, и говорить с ним будет невозможно.
– А ты, Соболь, ничего не знаешь о повешенных? – спросил Китаец.
– Кроме одного, – со злостью произнес Соболь. – Я бы сам вздернул их, если б мог. Они у меня дядю в прошлом году убили. Но не я это.
– Кто же? – пробормотал Китаец.
– За что вы его? – пытаясь остановить уводящих мужа двоих милиционеров, кричала Оксана. – Он ни в чем не виноват!
– Отойдите, Лопатина, – строго проговорил капитан. – Мы предлагали ему идти самостоятельно, а он попытался оказать сопротивление.
Милиционеры вывели Константина из квартиры.
– Я жаловаться буду! – со слезами закричала Оксана. – Настоящих бандитов отпускаете, а честного человека забираете. Костя! Я сейчас же еду в прокуратуру!
– Это ваше право. – Капитан вышел.
Опустившись на пол, Оксана зарыдала.
– Что случилось? – осторожно заглянув в комнату, спросила соседка.
– Костю забрали, – отозвалась Оксана.
– Плакаты изготовлены в одно время, – говорил полковнику милиции эксперт. – Примерно восемь месяцев назад. Свойства краски…
– Избавьте, Илья Семенович, от подробностей, – улыбнулся полковник. – Я и в школе не дружил с химией, знаю только, что Менделеев открыл периодическую систему элементов.
– Вы хотя бы знаете фамилию Менделеева. Многие не знают и этого. – Эксперт рассмеялся.
– Где был двенадцатого? – зло спросил лейтенант милиции сидевшего перед ним в наручниках Лопатина.
– Да иди ты! – дернулся к нему тот. – Дома и был! Вы совсем с ума посходили! Да! Я убил бы этих двоих, если б мог! Но не трогал я их! Не трогал!
– Слушай сюда, Лопатин, – криво улыбнулся старлей, – лучше напиши явку с повинной. У тебя убили сына, и ты думал, что это…
– Я не думаю, – перебил его Лопатин, – а знаю! Это они убили Андрюшку! И вы это знаете, но…
– Заткнись! – прервал его милиционер. – Я тебе даю последний шанс…
– Хватит! – резко произнес, входя, полковник. – Что за чертовщина тут происходит?! Почему он в наручниках?
– Его доставили по делу Чусанова, – ответил старлей. – И…
– Немедленно отпустить! – не дослушав, приказал полковник. – Кто…
– Я, – услышал он голос вошедшего седого подполковника. – Люди, которые нашли повешенного Тупикова, его знакомые. Так что…
– Снимите наручники и отпустите его! – повторил полковник. – Вас, Антон Петрович, прошу пройти со мной, – сдержанно обратился он к подполковнику. – А вы извинитесь и отвезите Лопатина домой. – Он взглянул на старшего лейтенанта.
– Четверо их было, – нехотя проговорил коротко остриженный амбал, лежавший на кровати с загипсованными ногами. – Отработали они нас шустро. Чусану выстегнули и потащили к двери. Хотя нет, браслеты ему нацепили, рот заклеили скотчем и глаза завязали. Я как раз очнулся и видел это. А потом меня снова вырубили и ноги, суки, переломали. Ништяк не одному. Знать бы, кто эти умельцы, мать их! А теперь еще и чалиться придется. Уж вы-то не упустите момент упрятать. – Улыбаясь, он взглянул на сидевшего рядом Арина.
– Не упустим, – весело согласился тот. – И получите по статье за хранение по максимуму. Правда, можешь себе срок скостить, если вспомнишь, что эти четверо говорили. Ну, может, по именам или кличкой кого-то называли?
– Да ни хрена они не говорили, – поморщился уголовник. – Влетели и давай нас ломать. Двое в окна, двое в дверь. Сначала одного из шестерок Чусаны забросили. Я поначалу подумал, что это ОМОН, но потом понял, что нет. В темном камуфляже все они были. А в натуре Чусану вздернутым нашли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18