Ильин заколебался. Мягкий голос убаюкивал, прогонял все страхи, усыплял недоверие. Девушка сделала шаг вперед и обвила руками шею вирусолога. Черные глаза лучились нежностью.
– Я думала, ты любишь меня… Любишь?
– Да… – как зомби, кивнул Аркаша.
Испанка улыбнулась:
– Тогда отдай мне феникса! Я отнесу его колдунье, и мы уйдем отсюда! Уйдем вместе…
– Хорошо…
Сбитый с толку медик, не обращая внимания на взбесившегося мула, покорно протянул ей яйцо. Полотенце соскользнуло с гладкой поверхности, и на какой-то миг, рассеивая густой черный туман, золотая скорлупа вспыхнула ярким солнечным светом. Испанка взвизгнула не своим голосом и отшатнулась, закрывая лицо широким рукавом…
Аркадий вздрогнул и пришел в себя, отчаянно моргая слезящимися от едкого тумана глазами. Яйцо мирно покоилось в его руках, играя желтыми бликами. Мул успокоенно притих, сочувственно поглядывая на растерянного героя… Кармен как в воду канула.
– Кондра-ат Касьяныч! – прозрев, ахнул медик. – Так меня тут только что чуть как дурачка не развели?!
Мул снисходительно кивнул, настороженно поглядывая по сторонам. Аркаша свел брови на переносице, подобрал упавшее на землю полотенце, хорошенько закутал в него теплое яйцо и взгромоздился обратно в седло:
– Ну уж нет! Черта с два я им птичку так просто отдам! Это же надо – чуть не нагрели, как лоха ушастого! Ничего… теперь если кого и встречу, буду три раза на вшивость проверять! – Он похлопал мула по шее. – А ты молоток, дружище! Сразу понял, что не она это… Ты если что – сигналь, договорились? А то – сам видел…
Мул важно кивнул.
– Ну вот и ладушки! – Аркаша выпрямился в седле и задумчиво проронил: – Только вот бабку найти все-таки надо! Сто к одному – где она, там Кармен! А без Кармен я отсюда никуда не уйду.
Они снова двинулись вперед. На ощупь, наугад, предельно напрягая слух, чтобы в случае чего их не застали врасплох. Шли вроде бы и недолго, но Аркадию, потерявшему все ориентиры и не видевшему вокруг ничего, кроме черной плотной завесы, казалось, что он бродит здесь целую вечность и еще два года сверху… Разнообразие вносили только периодически появляющиеся химеры в виде его друзей: лже-Карменситой Разлом не ограничился. Потом был Лир, потом – Барбуз, потом даже Хайден, но тут Аркаша и с мула спускаться не стал – знал, что барона в Разломе нет и по определению быть не может! Все призраки как один кидались вирусологу на шею с изъявлением любви и верности и навязчиво упрашивали отдать яйцо. При предъявлении требуемого (путем отдергивания полотенца и сования под нос) пугались, отскакивали на безопасное расстояние и исчезали, не простясь… В общем, Аркаша даже как-то попривык к постоянным претензиям зловредных фантомов, тем более что нападать и силой вырывать феникса у него из рук химеры не пытались. Но вот когда морок набрался наглости принять облик самого Феликса (разумеется, в виде живой птицы) и заявить, что он, дескать, дух древнего мифа и для скорейшего возрождения ему непременно нужно яйцо – желательно в мешке, а не так… тут уж Ильин не утерпел!
– Бабуля! – возмущенно воззвал он, задрав голову кверху. – Вы меня за мальчика держите?! Я вам что, детский сад – манная каша?! Неужели не понятно – я абы кому птичку не отдам! И если вам оно надо – извольте, уважаемая, явиться лично со всеми предложениями! Кстати, маленький нюанс. Пока мне не предъявят Кармен – я имею в виду настоящую, а не эту голограмму, что я уже видел, – Феликса я даже из рук не выпущу!
– Ты смотри какой настырный… – угрюмо-недовольно прошелестел вдруг в воздухе надтреснутый старческий голос. – Ну хорошо… А мне, стало быть, отдашь?
– Это я еще посмотрю! – воодушевился медик. – Кстати говоря, советую улучшить погодные условия!
– Чего?
– Видимость верните, гражданка! А то знаю я эти штучки, подсунете в темноте какой-нибудь суррогат…
– Ишь ты, еще и с претензиями! – хмыкнул голос. – Ну как хочешь…
Черный туман колыхнулся, зашипел и начал потихоньку рассеиваться. Обнажились донные камни… Стали видны неровные, уходящие кверху стены Разлома… Воздух стал чистым…
А прямо перед вирусологом, в каких-то ста метрах, выступил из копошащейся темноты мрачный дворец в стиле ранней готики с криво торчащей над крышей высокой башней. Гранитные плиты дворца были покрыты толстым слоем черной сажи.
– Уже лучше… – Ильин внимательно посмотрел по сторонам, но, к своему удивлению, никого не увидел.
– Меня ищешь? – ехидно поинтересовался все тот же старческий голос где-то у него над головой, и на ступени дворца бесшумно спикировал крылатый гад длиной метров шесть, с шипастым хребтом, мощным хвостом, заканчивающимся костяным набалдашником, и с высохшей старушенцией на спине.
Старушенция была замызганная, приземистая и страха особенного не внушала. Маленькие злые глазки ее прямо-таки светились от плохо скрываемого нетерпения…
– Ну вот она я! – торжествующе произнесла Белая Колдунья, сверля глазами-буравчиками недоверчивого героя. – Отдавай феникса!
– Минуточку! – поднял брови вирусолог. – А Кармен?
– Вот далась она тебе! – дернулась бабка. – Другую найдешь, молодой еще…
– Во-первых, мне нужна конкретно эта девушка, – твердо заявил молодой врач, – а во-вторых – другую я найти точно не успею! Жизнь вообще штука короткая, а иногда бывает еще короче… В общем, вот что, тетенька! Сначала – деньги, потом – стулья! Верните мне Кармен, и разойдемся по-хорошему.
– Да забирай, что мне, жалко, что ли?! – Колдунья с досадой плюнула на землю, пробормотала себе что-то под нос и крикнула: – Хугглы!
Плевок завертелся между камней, разделился на две равные части и принялся расти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102