Впрочем, Пьер и без чтения «Робертова Ромула», похоже, не из тех простаков, которые позволяют себя дурить. Даже тем, кто в красных шляпах.
– Он хотел узнать что-то, – повторил нормандец. – Про вас что-то, отец Гильом. И про брата Ансельма что-то. Он думать… думал, что я не заметить, как он хвалил брата Ансельма, но еще даже не разговаривать с ним.
– Не будем судить Его Высокопреосвященство, – примирительно заметил я.
Брат Петр внезапно хмыкнул и проговорил что-то на «ланг д’уи». На этот раз его нормандский выговор был поистине чудовищным.
– Так говорят у нас в деревне, – повторил Пьер. – «Наша хитрость в рогоже, да при поганой роже… А ничего тоже!»
– Как-как? – Я невольно рассмеялся, и Пьер с удовольствием повторил еще раз.
Орсини вызвал меня под вечер. Его Высокопреосвященство сидел, обложившись свитками и делая записи в небольшой книжечке.
– Садитесь, брат Гильом, – начал он, не отрываясь от работы. – По вашей милости пришлось тащить весь этот груз с собой. Кое-что перепуталось, и я, грешен, уже несколько раз поминал вас не лучшим образом.
– Прошу меня простить, – смиренно ответствовал я. – Если б я знал, что так нужен Вашему Высокопреосвященству…
– То спрятались бы куда-нибудь подальше, – коротко рассмеялся он. – Брат Гильом, завтра утром мы возвращаемся в Сен-Дени. Как вы уже, наверное, догадались, мне нужна ваша помощь. Я специально приехал сам, а не послал своих людей, чтобы вы часом не решили отложить нашу встречу на неопределенное время. Для начала – прочтите.
Холеная белая рука метнула в мою сторону небольшой свиток. Я еле успел перехватить его.
– Читайте! – нетерпеливо бросил Орсини. Я пожал плечами и развернул пергамент. Епископ округа Памье извещал Его Высокопреосвященство о том, что некий Умберто Лючини исчез после поездки в село Артигат и все попытки найти его оказались безуспешными.
– Это был ваш человек, Ваше Высокопреосвященство? – поинтересовался я, начиная кое-что понимать.
– Один из лучших моих людей! – Орсини дернул щекой. – Его, конечно, не найдут. Я догадываюсь, кто его убрал и за что. Но дело не в этом…
Кардинал замолчал, давая мне возможность справиться с удивлением. Памье – это, кажется, неподалеку от Тулузы. Места, конечно, неспокойные. Вальденсы, а в последние годы – катары. Неудивительно, что кардинальского посланца «убрали», как изволил выразиться Его Высокопреосвященство. Но я-то тут при чем?
– Полгода назад Курия получила сведения, что в округе Памье творятся странные дела, – кардинал заговорил спокойно, негромким, чуть глуховатым голосом. – Епископ – монсеньор Арно де Лоз – лихоимец и прелюбодей, здешний сеньор – Гуго д’Эконсбеф – катар и, возможно, сатанист, церкви пустуют, крестьяне справляют шабаши и поклоняются козлу с кривыми рогами. А над всем этим стоит его светлость граф Тулузский, который делает все, чтобы оградить своих достойных подданных от нашего вмешательства…
– Ну и что? – достаточно невежливо поинтересовался я. – «И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных…»
– Не богохульствуйте, брат Гильом! – Его Высокопреосвященство вновь скривился, но я видел, что он вполне меня понимает. То, что творилось в округе Памье – обычная картина для всей Окситании. Конечно, такие рассказы, точнее, россказни, следовало сразу же делить пополам, а еще лучше – на четыре, и только после этого обсуждать. Но то, что южнее Луары неспокойно, а графы Тулузские менее всего жаждут допускать в свои владения представителей Рима, – дело ясное. – Обычно мы решаем такие вопросы без особых трудностей, хотя и не так быстро, как хотелось, – продолжал Орсини, – Граф Тулузский тоже не желает открытого скандала, так что в принципе можно отрешить епископа от должности и посоветовать сеньору д’Эконсбефу иногда появляться в церкви, дабы не смущать подданных. Это мы сделаем. Но в округе Памье произошло кое-что еще…
Он постучал пальцами по столу и развернул следующий свиток – побольше, но читать его не стал. Было заметно, что Его Высокопреосвященство колеблется.
– Некоторое время назад в округе Памье произошло… точнее, было совершено нечто подпадающее как под уголовный, так и под церковный суд, – на этот раз слова подбирались очень тщательно. – Дело громкое, и в Курии сочли, что местные власти излишне затягивают его решение. Более того, мы посчитали, что дело расследуют неверно, пытаясь спрятать некоторые важные улики…
Я все еще не понимал. Что ж, и такое случается…
– Да, дело громкое, неприятное, но все же мелкое, поэтому я решил не ехать сам, а отправить туда брата Умберто. Он человек опытный и имеет крепкую руку…
– Имел, – не удержался я. Орсини невесело улыбнулся.
– Имел… Вполне вероятно, что кто-то из уже упомянутых – монсеньор епископ или сеньор д’Эконсбеф – позаботился об этом… Я перечитал отчет брата Умберто и обнаружил там нечто мною ранее не замеченное. Это случилось как раз в день моего приезда в Сен-Дени. Я тут же вспомнил о вас, брат Гильом. По-моему, такое совпадение – указание свыше…
– Совпадение? – Пора было объясниться. – Ваше Высокопреосвященство, если вы ищете замену брату Умберто, то я – наихудшая из кандидатур!
– Вы прочитаете отчет. – Кардинал нетерпеливо мотнул головой. – Прочитаете внимательно, не пропуская ни одной буквы. На полях имеются мои пометки, они вам помогут. Это вы сделаете до утра. Утром, по дороге в Сен-Дени, мы продолжим разговор.
Белая холеная рука нетерпеливо дернулась, но я не спешил уходить.
– Ваше Высокопреосвященство, уже темнеет…
– Ну и что? – резко бросил Орсини. – Ведь работаю же я по ночам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16