Тогда может, нам с вашим старшим поговорить?
— С кем? — старик посмотрел на Степу с удивлением, даже с испугом. — Кого вы имеете в виду, Степан?
— Старшего или главного — кто там у вас? — упрямо повторил Косухин. — Пусть он и объяснит. А то тянете, тянете…
— Вы понимаете, о чем просите?
— А то! Чего тут не понимать?
— Хорошо, — кивнул старик. — Я передам ваши слова. Вы странные люди — отказались от того, чего другие не могут добиться ни за золото, ни за кровь. Может, люди становятся другими? Идите, не бойтесь. Вас встретят и проводят…
Ростислав и Степа переглянулись, все еще не веря.
— Идите, — повторил старик. — Но не забывайте — вы в долгу. Прощайте…
…У самого порога Ростислав оглянулся — старик сидел неподвижно, глаза его были закрыты, и капитану внезапно показалось, что перед ним не человек, а каменная скульптура, покрытая пылью и мелкой каменной крошкой, веками падавшей со стен…

На площадку выбрались как можно осторожнее. Степа, пригнувшись, заглянул в ущелье.
— Стоят, гады! Трое. Карабины наготове, чердынь-калуга!
— Подождем, — отозвался капитан. — Вдруг старик правду сказал…
Шли минуты, но в ущелье все оставалось по-прежнему. Китайцы явно скучали, но уходить не собирались.
— Вот язва, — вздохнул Косухин. — Слушай, Ростислав, раз ты образованный, то давай, пока время есть, объясняй. Только без этого…
— Без мистики? — улыбнулся Арцеулов. — Попробую, если смогу. Тут, на Востоке, есть всякие секты. Говорят, они могут еще и не такое. Глаза отвести — это и всякий гипнотизер сумеет…
— А дверь? — нетерпеливо перебил Степа.
Ростислав пожал плечами. Косухин посмотрел на него недоверчиво, а затем уверенно заявил:
— Темнил он, в от что! Видал, как заерзал, когда я про главного сказал? Эх, дурят нас…
Ростислав хотел возразить, но тут вдали ударил выстрел, затем еще один. Послышались крики. Не сговариваясь, Степа и Арцеулов взглянули вниз. Китайцы уже не стояли — они мчались что есть духу, подстегивая лошадей к выходу из ущелья. А следом за ними, подымая тонкую белесую пыль, несся небольшой конный отряд — человек пятнадцать, впереди которых скакал на огромном белом коне всадник в красном халате. Поравнявшись с храмом, всадник на мгновенье задержался, привстал на стременах, и что-то крикнул, глядя наверх.
— Кажется, за нами, — заметил Арцеулов. — Ну чего, рискнем?
— По радио он их вызвал, что ли? — неодобрительно заметил Степа. — Придется рискнуть. Сектанты, говоришь…
Он вздохнул и первым начал спускаться вниз, в ущелье…

2. КОМАНДИР ДЖОР

Внизу их ждал весь отряд. Всадников было даже больше, чем казалось вначале — не менее двух десятков. Привычный глаз Арцеулова тут же отметил, что кони у отряда превосходные, ухоженные и сытые, а отлично подогнанная сбруя блестит начищенным серебром. А вот одежда явно подкачала — всадники были одеты по большей части в настоящую рвань — старые, потерявшие всякий вид шинели без погон, порванные во многих местах ватные халаты, или столь же ветхие полушубки. Под огромными лохматыми шапками весело скалились косоглазые физиономии, лица были небриты, некоторые, постарше, щеголяли большими черными бородами.
«Разбойники», — констатировал Степа, естественно не вслух. Оружие, которым были увешаны пришельцы, не располагало к подобной откровенности.
Человек в красном халате — единственный, одетый не просто аккуратно, но даже богато, — тронул пятками бока своего белого жеребца и подъехал ближе. На сверкающем золотом поясе висела такая же, блестевшая золотом сабля, на голове чуть косо сидела соболья шапка, загорелую руку украшали перстни. Молодое лицо командира было спокойно, узкие глаза смотрели без удивления, словно всадник давно уже ждал этой встречи.
Степа хотел было сказать обычное «здрасьте», но передумал и четко, словно на параде, приложив руку к шапке, отчеканил:
— Красный командир Степан Косухин!
— Капитан Арцеулов! — Ростислав тоже решил не ударить лицом в грязь.
Всадник в красном приветственно взмахнул правой рукой, на запястье которой болталась богато украшенная камча — короткая нагайка. Он произнес несколько слов на гортанном непонятном языке и выжидательно поглядел на Косухина и его спутника.
— Эх, чердынь… — вздохнул Степа, в который раз чувствуя недостаток образования. Арцеулов подумал о том же и хотел обратиться к всаднику по-немецки, но услышал знакомый голос:
— Джор-баши приветствует вас, братья-вояки. Он спрашивает, не изменились ли ваши планы…
Арцеулов не то чтобы изумился — изумляться он как-то разучился, но все же увидеть чешского подпоручика здесь, у Такла-Макана, он не рассчитывал. Чех был все тот же — в зеленой шинели, легкой, не по сезону, фуражке с длинным козырьком. Лицо улыбалось, но глаза, как и прежде, казались холодными и какими-то тусклыми. В отличие от всех прочих, у него не было оружия, лишь у пояса болтался короткий нож.
— Наши планы не изменились, — ответил Арцеулов. — Нам надо в Шекар-Гомп… Здравствуйте, подпоручик!
Чех вновь улыбнулся и что-то сказал командиру. Тот кивнул и, обратившись к своим всадникам, прокричал несколько коротких резких фраз. В ответ те разом вскрикнули, подняв оружие — кто саблю, а кто карабин, — над головой.
— Джор-баши говорит, что вы смелые люди. Его батыры приветствуют вас. Садитесь на коней.
К ним подвели коней —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16