– Матайяс словно не услышал его вопроса. – И если ты еще не выяснил это, выходит, твое сознание просто спит, и ему нужен толчок, чтобы проснуться.
Гнома потащило в сторону и с силой ударило о черную стену.
Дарий открыл глаза и обнаружил себя лежащим на полу. Над ним склонился Рихтер. Лицо у некроманта было очень испуганное. Давно его Дарий таким не видел.
– Дарий, успокойся… Не кричи. Ты так весь дом перебудишь. Что с тобой?
– А что случилось? – спросил гном, приподнимаясь с пола.
– Ты так громко закричал, что я подумал, уж не напал ли на тебя. Я вскочил, прибежал сюда и увидел, что ты лежишь на полу и корчишься в конвульсиях, словно у тебя эпилепсия. Жуткое зрелище.
В дверном проеме показались встревоженные Виктор и его сын. Они были босые, в одних ночных рубашках, но с оружием.
– Все в порядке, – успокоил их Рихтер.
– Я уж не знал, что и думать, – пробормотал старик, пряча за спину меч. – Спросонья показалось, что, то ли гоблины, то ли драконы напали.
– Кошмар приснился, – объяснил Дарий. – Извините меня, пожалуйста.
– Да, Виктор. Беспокойные тебе достались гости. – Рихтер приложил ладонь ко лбу гнома, проверяя, нет ли у того жара.
– Ничего, ничего… Главное, что все в порядке. – Виктор, деликатно прикрыв дверь, удалился.
– А где Мартин? – спросил Дарий, залпом выпивая протянутый другом стакан воды.
– Спит как убитый. Я мельком заглянул к нему, когда бежал на твой крик.
Дарий вздохнул:
– Хорошо ему спать.
– Тебе и вправду приснился кошмар? – недоверчиво спросил Рихтер. – Или что-то похуже?
– Нет, это не было кошмаром. Я опять разговаривал с Матайясом. – Дарий поискал глазами мышь.
– Она забралась в твой эквит, – подсказал Рихтер, догадавшись, кого он ищет.
– А, хорошо…
– Это он и есть, да? – Некромант подошел к окну и раскрыл ставни. Свежий воздух не помешает.
Дарий кивнул:
– Да, я не ошибся. Признаюсь, меня это основательно сбивает с толку. Мы разговаривали, и Матайяс сказал, что у него человеческая душа, поэтому он является ко мне в человеческом обличье. Он намерен вернуть свой облик. В твоей практике не было подобных случаев?
– В практике – нет, но слышать приходилось. Ты знаешь быль о говорящем тростнике? Девушка, спасаясь от насильников, превратилась в тростник, а деревенский пастух, ищущий пропавшую корову, вырезал из нее дудку, которая вместо звуков стала говорить человеческим голосом.
– Но это же выдумка!
– В каждой выдумке есть доля истины. Особенно если она основана на народном творчестве, – заметил Рихтер. – Но я согласен, пример с тростником не слишком удачен. Ну а как тебе история о старом слуге, который после смерти стал собакой и погиб в схватке с кабаном, защищая своего господина?
– Так мне верить его словам или нет?
– Я бы поверил. Не знаю, как это произошло, но если Матайяс утверждает, что он человек и его душа по ошибке заключена в мышиное тело, то, что здесь невозможного? Другие тоже делают невозможные вещи, и им это сходит с рук. – Рихтер с укором посмотрел на свои руки.
– Это все очень интересно, но как я связан с этим делом?
– Ты волшебный рыцарь, который поцелует заколдованную мышь, и она превратится в принцессу. То есть в принца.
– Рихтер, мне сейчас не до шуток… – вздохнул гном.
– Это моя изощренная месть за то, что ты испугал меня, – сказал Рихтер. – Если серьезно, то я имел в виду, что ты можешь послужить катализатором, который ускорит течение событий.
– Рихтер, а что, если это действительно правда? – Дарий на миг усомнился в здравости собственного рассудка, но все же продолжил: – Вдруг у меня особенная душа, которая по недосмотру попала в тело гнома и всю свою сознательную жизнь провела, работая Главным Хранителем?
– Дарий, – мягко сказал Рихтер, – я не могу ответить тебе ни да, ни нет. Я просто не знаю.
– Но ты видел… – Дарий запнулся, – мою душу, когда вытаскивал меня с того света. На что она похожа?
– Я плохо помню, – проворчал Рихтер. – Даже если она и отличалась – ведь все души не похожи друг на друга, но все же не настолько, чтобы противиться моему дару. А значит, твое божественное происхождение ставится под большое сомнение.
– И как же я могу дать Матайясу человеческое тело? – расстроился гном. Он посмотрел на эквит и продолжил возмущенным тоном: – Кто-то слишком многого от меня хочет. Рихтер, я чувствую, что больше не усну. Не могу.
– Храм открыт для посещения круглосуточно. Если хочешь, пойдем туда сейчас же. Когда мы поднимемся к нему, как раз рассветет.
Гном благодарно кивнул.
– Я пока пойду, приведу себя в порядок. – Рихтер смущенно оглядел свой наряд – штаны и мятую рубашку.
– А что делать с Мартином? Разбудим?
– Я оставлю ему записку, – отмахнулся некромант. – Как проснется, пусть сразу отправляется в храм. Он найдет нас там.
Рихтер подошел к письменному столу и черкнул на листе пару строк.

Необычное место. Древнее, очень древнее… И величественное. В предрассветных сумерках храм казался миражом, кусочком другого мира, неведомо как попавшим сюда, на окраину города. Вокруг храма был пустырь, никто не решался селиться вблизи него.
Поговаривали, что это место часто посещают призраки тех, кто был зарезан воинами Повелителя Ужаса. Они непрестанно шепчут молитвы, простирая руки к небу, и просят пощады.
Рихтер не раз слышал об этом и теперь с интересом всматривался в легкую серую дымку, окружающую храм, ему хотелось увидеть призраков. В силу своего нынешнего бессмертного положения некромант испытывал к ним легкую симпатию. Но в дымке никого и ничего не было. Ни призраков, ни живых. Был слышен только шум ветра, гоняющего мусор у подножия храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122