Полагаю, кто-то ее оставил для него сегодня утром в аэропорту. В записке говорится, что вы просите его о немедленной встрече в храме Святого Варфоломея. И что это очень важно. Вы писали?
Она покачала головой:
– Нет.
– Откуда Ринальди узнал о его приезде?
– Понятия не имею. Может, я проговорилась на работе?
– А мужчина из башни тоже был вашим любовником?
От последнего слова она поморщилась:
– Мы... общались иногда. Его звали Хью...
– ...Фэрчайлд. При нем был паспорт. Хотите взглянуть?
– Зачем?
– Просто совпадение – и он был женат.
– Нет, – холодно проговорила она. – Мне не нужен его паспорт.
– А вы знали?
– Какое это имеет значение?
Коста задумался: «Может, этот мужик был просто похотлив? Если даже так, ну и что?»
– Ладно, оставим. А как насчет кровавой надписи на стене? Кто такой Сан-Айвс? Еще один мученик?
– Нет, это название английского городка.
– А семь жен?
– Я не знала, что у него и одна-то была, – с горькой усмешкой вымолвила Сара.
– Как по-вашему, что же здесь случилось?
Фарнезе бросила на него возмущенный взгляд:
– Это вы полицейский, а не я. Вот и расскажите мне.
Он не терпел скоропалительных выводов, но этой женщине не мог отказать.
– Любой, кто посмотрит на все это со стороны, сразу предположит следующее. – Коста передернул плечами. – Обнаружив, что у вас появился новый любовник, ваш старый дружок решил с ним разобраться. А заодно и со своей женушкой. Не исключено, что и с вами.
– Я уже говорила вам, Стефано не собирался убивать меня. И никакими «дружками» они мне не были. Это были мужчины, с которыми я иногда спала. А со Стефано интимные отношения у нас прекратились несколько месяцев назад.
Косту ее объяснение не убедило. Даже сейчас – бледная от потрясения, с серыми мешками под глазами – Сара Фарнезе сохраняла природное очарование. Как эта прекрасная женщина могла вести столь пустую жизнь, он не понимал.
– Человека сводят с ума разные вещи, – заметил он. – И далеко не всегда они очевидны. Так, кто-то, поднимаясь по лестнице, способен лишиться рассудка оттого, что ему на темя льется кровь. А на самом деле кровь тут ни при чем. Просто другой человек, которого он любил еще сегодня утром, приговорен к смерти через повешение.
– Возможно, – согласилась она, правда, не слишком твердо.
– Прошу прощения. Мне надо было задать эти вопросы. Знаете почему?
Она не ответила, снова поглощенная созерцанием Варфоломея, готового расстаться с собственной кожей.
– Апокрифическая история, – медленно произнесла она, словно констатируя научный факт.
– Что?
– Я имею в виду эпизод из Библии. Да, Варфоломей был замучен, несомненно. Но каким-то обыденным способом. Например, обезглавлен, как было принято в те времена. Ранняя христианская церковь активно использовала эту легенду, дабы ободрить колеблющихся.
– То есть «кровь мучеников питает древо церкви»?
Она удивленно посмотрела на него, и он понял, что попал в точку.
– Может, позвонить вашим родственникам? – предложил он.
– Не надо, спасибо.
– Никому? Даже родителям?
– Мои родители давно умерли.
– У нас есть специалисты-психологи, которые помогают в подобных случаях. Консультанты.
– Если понадобится, я вам позвоню.
Он снова припомнил, как о ней отозвался Росси. В этой женщине за внешним покровом скрывалось море непостижимого.
– А вы сами молитесь когда-нибудь? – неожиданно спросила она.
Коста пожал плечами:
– У нас в семье не было такой привычки. Да и не знаю я, чего просить.
– А зачем намекали мне на вечные вопросы? Типа, если Бог существует, то как допускает, чтобы страдали хорошие люди.
– Значит, все они были хорошими людьми? И англичанин, и тот, кто его убил.
Подумав, она ответила:
– Могу сказать одно – они не были плохими людьми.
– Послушайте, – слегка рассердился он, – вам повезло, что вы не работаете в полиции. Ведь нам, помимо этого, приходится искать ответ и на другой вопрос: почему счастье так благоволит негодяям? Почему богатые становятся богаче, а бедняки беднее? И почему Сталин умер в своей постели? Мой отец коммунист, и в детстве я немало наслышался подобных «вечных» вопросов.
Ник Коста поразился, заметив у нее на лице мимолетную улыбку, придавшую ей совсем иной вид. На секунду Сара Фарнезе помолодела, стала более хрупкой и нежной, избавившись от той ледяной элегантности, которая, как броня, скрывала ее внутреннюю красоту. И вопреки собственным защитным инстинктам он вдруг понял, что от такой женщины любой мужчина может потерять голову.
– Да, семейные традиции, – продолжил Коста. – Именно благодаря им чувствуешь себя членом команды, они поддерживают тебя в борьбе со всем миром. Не завидую тому, кто восстанет против всей этой мерзости в одиночку.
– А теперь мне пора. – Сара встала и направилась к выходу из церкви.
Ник Коста проводил ее долгим взглядом.

5

На следующий день в восемь утра Коста и Росси отчитывались перед Фальконе о проделанной работе. Инспектор выглядел более хмурым, нежели обычно. Его постоянно мрачное настроение мало кому нравилось. И в особо умелых руководителях он не числился. Однако Фальконе обладал талантом, редко присущим руководителям римской полиции. Ему часто удавалось раскрывать запутанные громкие преступления, занимавшие первые полосы газет. Он пользовался большим влиянием за пределами своего полицейского участка. К нему с уважением относились в городской прокуратуре.
На столе лежали документы по делу Ринальди и комплект леденящих кровь фотографий. Фальконе помахал в воздухе вчерашними отчетами и недовольно пробурчал:
– Скудновато.
– Синьор, – объяснил Коста, – мы готовим развернутый доклад, который представим к десяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139