- Ты догадлив, парень.
- Не так уж это трудно - догадаться. Но вряд ли здесь что-нибудь выйдет. Нас вышвырнули с базы с такой скоростью, что мы летели на три фута впереди собственного визга. И ворота закрыли наглухо. Теперь туда хода нет. Да и где сейчас Таникава? Вряд ли еще на базе.
- Там, Дик, там. Делай что хочешь, хоть взрывай тротилом, но пролезь за загородку. Газета должна получить материал. Мы вот что выяснили: завтра на Лубанг вылетает большая банда немного ученых светил и много ребят из ЦРУ. А среди большеголовых - Кертис Оливер. Тебе это имя о чем-либо говорит?
- Еще бы! - Дик даже присвистнул. Флешер знал о его дружбе с Кертисом. Если бы он еще знал, что они встречались до его отлета в Японию... - Тогда другое дело, шеф. Плохо только, что вы меня поздно предупредили. Мне нужно опередить их хотя бы на сутки.
- Опередишь на полсуток. Времени тебе хватит. Успеешь утром побриться и получить деньги, которые уже высланы.
- Сделаю, что могу, - сказал Браун, вешая трубку.
Он вышел из телефонной будки, пытаясь привести мысли в порядок. Вот почему был смущен Флешер: босс посылал на заклание своего репортера, и редактор отлично это понимал. Одно дело попасть на территорию военной базы в терпящем аварию самолете и совсем другое - пробраться тайком, в одиночку. По всем законам это расценивается как шпионаж, и если поймают... Дик поежился. И вместе с тем он понимал, что пойдет на риск. Это было настоящее задание, о котором мечтает каждый журналист и которое требует выложить все, на что ты способен. Вот только времени, чтобы все обдумать, прикинуть, рассчитать, у него не было. Придется импровизировать на ходу, в зависимости от обстановки. Плевать, не впервой.
Девушка ждала его за столиком, заложив ногу за ногу. Из-под короткой юбки высовывались кончики резинок. Поза была несколько вызывающей, но у нее это получалось мило и непринужденно. Наконец Дик сообразил, что надо сделать.
- Подожди еще немного, я сейчас вернусь, - сказал он.
- Мне скучно, - капризно протянула она. - Угости хотя бы дайквири.
Чертыхнувшись про себя, Дик пробился к стойке и принес ей бокал с зеленоватой жидкостью. Потом выскочил из бара и пересек обширный вестибюль. За столом портье никого не было. Девушка, дежурившая вечером, куда-то отлучилась. Дик нервно закурил. В этот момент к столику скользнул пожилой филиппинец в бордовом костюме того же оттенка, что и у служащих отеля. Только покрой костюма несколько отличался. Посетители могли ошибиться, однако сами служащие никогда не приняли бы его за своего. Наметанный глаз Брауна автоматически отметил разницу, и эта информация уплыла в глубину его памяти.
- Что угодно господину? - осведомился филиппинец.
И опять Браун машинально отметил, что где-то уже видел это плоское лицо с приплюснутым носом, узкие черные глаза между припухшими веками. И вспомнил: этот человек, похожий на здешнего служащего, раза два мелькнул перед ним, когда он сидел вчера сначала в баре, а потом в ресторане с... Тысяча чертей, он так и не удосужился спросить девушку, как ее зовут. Впрочем, сейчас не до этого.
- Место до Лубанга на завтрашний день.
- Каким рейсом? - спросил филиппинец, раскрывая толстый справочник.
- Начиная с часу дня, - сказал Дик, прикинув, что раньше не получится: неизвестно, когда в банк поступит извещение на деньги.
- Есть рейс в четырнадцать десять.
- Годится, - согласился Дик, гадая, повезет или нет. Сейчас, в туристский сезон, внутренние филиппинские линии перегружены.
Пока филиппинец набирал номер, Дик подумал, что, несмотря на костюм, этот человек, очевидно, все же служащий отеля. А когда тот, не спрашивая, назвал его имя в трубку, то и вовсе уверился в этом: только служащий мог знать фамилии постояльцев.
- Все в порядке, мистер Браун, - сказал филиппинец, кладя трубку. - Билет вам принесут завтра утром. Если не возражаете, нам было бы удобнее, чтобы вы оплатили его сразу по получении.
- Договорились, - бросил Дик, хотя его и удивила эта просьба: обычно стоимость всех услуг включают в счет при отъезде. Но его сейчас занимала одна мысль: узнать, наконец, имя девушки. Это он и спросил, вернувшись в бар.
- У меня два имени, - поколебавшись, ответила она, закуривая сигарету. - Местное и европейское. Какое вам предпочтительнее?
- Настоящее.
- Они оба настоящие. Мой отец был англичанин, да и в матери изрядная примесь европейской крови.
- Они живы?
Девушка покачала головой и сухо ответила:
- Погибли во время антиамериканских выступлений. Они очень любили эту страну, - в голосе ее прозвучал вызов. - А зовут меня... Пожалуй, называйте Джейн. Для вас это имя звучит привычнее.
По-английски она говорила безукоризненно. И в колышущемся от сигаретного дыма воздухе, в неверном свете розовых бра ему показалось, что в ней нет ничего от Азии. Перед ним сидела черноволосая англичанка с высокими скулами, тонким прямым носом, четко очерченными губами, холодноватая и сдержанная.
- А как твое местное имя?
Она усмехнулась, аккуратно стряхивая пепел.
- Не слишком ли много сразу? Вы узнаете его... когда-нибудь.
И опять она исчезла задолго до рассвета, не взяв ничего и оставив после себя терпковатый волнующий аромат. И ощущение смутной тревоги. Уж очень не похожа была Джейн на всех остальных, с кем ему приходилось мимолетно встречаться на проторенных путях евро-азиатского континента. Дик не строил иллюзий: в пятьдесят лет трудно рассчитывать на бескорыстную любовь. Тем более он сказал ей, что уезжает. И если она исчезла, не взяв ничего, значит, был у нее другой интерес. Какой? И вдруг Дик понял, что это ему совершенно безразлично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55