Близился вечер. На лестнице раздались шаги.
– Уже! – сказала она, думая, что возвращается Медор.
Но едва было произнесено это слово, как она вытянула вперед свои изящные руки, а на щеках ее появился слабый румянец.
Широко раскрыв глаза, она прошептала:
– Это не Медор. Неужели это…
И с губ ее, порозовевших от радости, сильнее которой не бывает, ибо вызвана она появлением того, кого уже перестали ждать, слетело имя Жюстена.
Она вскочила, обретя силы в надежде – такой великой надежде, которая почти равна уверенности. Это был Жюстен, а вместе с Жюстеном Королеву-Малютку можно будет отыскать очень скоро!
В дверь постучали.
– Войдите!
В комнату вошел мужчина.
Глорьетта в отчаянии опустилась на стул.
Это был не Жюстен.
Лили узнала в вошедшем того самого мужчину с бронзовым цветом лица, с бородой и волосами черными, как уголь, который не раз возникал на ее пути две недели назад, который сел недалеко от нее во время ярмарочного представления – и которого Медор схватил за шиворот возле дерева, обвинив в связях с той женщиной, что воровала детей.
Когда-то она испытывала смутный страх перед этим человеком, но теперь – чего ей было бояться?
Незнакомец шагнул в комнату и почтительно поклонился. Весь облик его дышал благородством, но было видно, что он находится в крайнем смущении.
В целом мрачная красота его лица могла бы навести на мысль о Дон Жуане, если бы не манера держаться, выдававшая робость дикаря или ребенка.
Он опустил взор под взглядом Лили и протянул ей визитную карточку – точно так же, как сделал бы в присутствии полицейского комиссара.
Лили взглянула на карточку, где было написано:
«Эрнан-Мария Жерес да Гуарда, герцог де Шав, португальский гранд, чрезвычайный посланник Его Величества императора Бразилии».
– Что вам угодно? – спросила она с усталым безразличием тех, кто много выстрадал.
– Я вас люблю, – ответил герцог очень тихо. Карточка, выскользнув из пальцев Лили, упала на пол. Глорьетта отвернулась.
Этот человек со всеми его пышными титулами и страстной любовью не значил в ее глазах ровным счетом ничего.
Он не задел ее словами «Я вас люблю»; она не заметила ни боязливой дерзости герцога, ни смешной стороны, безусловно наличествующей в этой одновременно странной и драматической сцене.
Она ничего не сознавала.
Герцог покраснел так, что это было заметно даже при бронзовом цвете лица. Быть может, он устыдился.
– Я вас люблю, – упрямо повторил он, говоря с усилием и подыскивая слова на чужом и трудном для него языке. – Я люблю вас пылко и мучительно. Я бы отдал кровь свою, чтобы перестать вас любить.
Лили не слушала. Она думала: «Мне почудилось, что это он. Последняя надежда исчезла. Жюстен получил мое письмо двенадцать дней назад. Он никогда не вернется».
Внезапно она повернулась к герцогу и смело взглянула ему в лицо.
– Вы богаты? – спросила она.
– Я очень богат! Очень!
– Очень богат, – произнесла Лили, вновь обращаясь к самой себе. – Если бы я была богата, я бы им всем сказала: тот, кто отыщет Жюстину, получит мое состояние!
– Если вы захотите, я скажу это, – серьезно промолвил герцог.
– Почему вы любите меня? – невпопад спросила Лили.
Он хотел встать на колени, но молодая женщина остановила его властным жестом, и он застыл в смущении.
– Подождите! – воскликнула она. – Вы были знакомы с похитительницей детей?
– Нет, – ответил герцог, – я знал только девочку.
– А вы смогли бы узнать ее, эту воровку?
– Да, конечно.
– Сядьте вот здесь, рядом со мной.
Герцог подчинился. Он не счел это за начало сближения, ибо лицо его омрачилось грустью.
Лили пыталась осмыслить сложившееся положение.
– Я думала, что это вы, – прошептала она после минутной паузы, – что это вы ее похитили.
– Если бы это был я, – ответил герцог, – если бы мне могла прийти в голову мысль завоевать вас таким способом, то я привел бы ее к вам.
Лили вздрогнула, однако на лице у нее появилась улыбка.
– А вы потом встречались еще раз с воровкой детей? – спросила она.
– Нет. Хотя я сделал все, что было в моих силах. За эти две недели не было ни одного дня, чтобы я не попытался поощрить деньгами или обещаниями тех, кому поручено разыскать преступников.
Он говорил правду, Глорьетта видела это по его глазам. Она протянула ему руку. Герцог приложился к ней губами.
– Отчего же вы так меня любите? – повторила она свой вопрос.
– Не знаю, – произнес герцог, и голос его дрогнул. – Я увидел вас, вот и все. Вы были с малышкой. Наверное, есть женщины красивее вас, но я таких не встречал. Я вышел из кареты и шел за вами до самого дома. С тех пор я думаю только о вас.
Лили пробормотала: .
– Вы любите меня так, как я люблю Королеву-Малютку.
– А я полюбил бы Королеву-Малютку так же, как и вас, – очень тихо сказал герцог.
В голосе его звучали неподдельная искренность и доброта.
Лили напряженно размышляла.
– И вам, – промолвила она с видимым все еще сомнением, – вам не удалось ничего обнаружить?
Задавая вопрос, бесполезность которого она сама сознавала, Лили не решилась взглянуть на герцога, иначе она увидела бы, как тот смущенно опустил глаза.
– Кое-что удалось, – промолвил он, стараясь говорить уверенным тоном.
Лили, прижав обе руки к сердцу, ни о чем не спрашивала.
Она просто ждала, затаив дыхание, чтобы не упустить ни единого слова.
– Выслушайте меня, – сказал решительно герцог де Шав, – я поведу речь о нас с вами. Мы оба можем быть счастливы, если на то будет Божья воля, в противном случае несчастье ждет и вас, и меня. Я не знаю, кто вы и что делали в прошлом… но это меня не интересует. Богатств и знатности у меня хватит на двоих – я претендую только на ваше будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151