Хотя она и очень красивая… – протянула Суавита.
– Вы все же не любите ее? – удивилась служанка.
– Нет. Как ни старалась! – ответила девочка.
– Но она ведь добра к вам, – проговорила старуха, словно пытаясь переубедить Суавиту.
– Это правда. Но наставницы в монастырях тоже были добры, и их-то я любила, – тихо промолвила Суавита. Девочка поежилась от холода. Старая служанка приподнялась и укутала ей ноги большим ватным одеялом, обтянутым шелком.
– Спасибо, Жаннетт, – поблагодарила ее Суавита. – Мне все время холодно. У меня ничто не болит, но мне кажется, что я серьезно больна, – пожаловалась она.
Жаннетт попыталась улыбнуться. В глазах ее стояли слезы.
– Что за мысли! – тихо возразила она. – Вы растете, вот и все. Вы уже такая большая, что я не могу вас больше называть на «ты». Когда растешь, всегда трудно.
Суавита плотно сомкнула веки, но продолжала говорить:
– Я постоянно чувствую сильную усталость. Я совсем ослабла…
– Я такая же была, когда росла, – подхватила Жаннетт.
– А теперь ты сильная. А моя сестра Изоль тоже была такая, когда росла? – неожиданно осведомилась Суавита.
– Конечно… – начала было говорить служанка.
Но прервалась и уже тихонько, про себя, исправила свою благую ложь:
– Старшая вобрала в себя все соки, как нижние ветки у деревьев.
Старые слуги редко встают на сторону чужаков.
– Когда моя сестра Изоль будет старше, – тихо продолжала Суавита, – она станет моей наставницей. Мадам де Клар уйдет и мы будем счастливы.
«Но еще до этого, – подумала она, – наш любимый отец вернется домой!» И такая радость охватила ее, что бледные щеки девочки чуть-чуть порозовели.
– Есть хорошие новости? – живо поинтересовалась служанка.
– Мне кажется, что да! – ответила так же живо Суавита.
Она неожиданно замолчала, а потом быстро добавила:
– Но это большой секрет. Изоль меня будет ругать, если я скажу.
– Мамзель Изоль! Она будет ругать мадемуазель! – членораздельно выговорила Жаннетт.
К сожалению, на письме нельзя выразить интонации, с которой Жаннетт произнесла слово мадемуазель первый и второй раз.
Чтобы там ни было, для Жаннетт существовала только одна мадемуазель де Шанма.
– Ну зачем ты так говоришь! – упрекнула ее Суавита. – Ты любишь меня чересчур сильно, и это мешает тебе полюбить мою сестру Изоль.
Старая служанка хотела что-то ответить, но не решилась. А Суавита продолжила:
– Я ее очень люблю! Очень! Мне жалко тех, у кого нет сестры. Когда она приходила ко мне в монастырь, все говорили: «Какая у тебя красивая сестра». И мне было очень приятно и радостно… Я так же всегда гордилась мамой. А моя тетя Рен, как она меня баловала! Да, все, кого любишь, уходят. Я даже и подумать не могу, что кто-то мне скажет вдруг: «Ты больше не увидишь Изоль…»
Она вдруг вздрогнула от этой мысли, а Жаннетт с горечью заметила:
– Куда же она денется, ничто ей не грозит!
– Ну и хорошо! – сказала Суавита. Она глубоко вздохнула, пытаясь повернуться на своем шезлонге. – Эти жалюзи опущены, чтобы яркий свет не тревожил мне глаз, а мне хотелось бы взглянуть, что делается за окном.
– Здесь мало что можно увидеть: грязные лачуги да конторские здания, похожие на тюрьму, – поспешила объяснить служанка.
– Ну там есть сад… а с другой стороны сада… – задумчиво говорила девочка.
– Да разве это можно назвать садом, после сада перед особняком де Шанма! Вот уж, действительно, рай! – возразила Жанетт.
А Суавита продолжала, как будто ее не перебивали:
– А с другой стороны сада стоит старинная башня… у окна которой часто видно молодого человека…
Жаннетт стала слушать. Она была удивлена и взволнована.
– Говорят, что больные дети ведут себя, как взрослые, – прошептала старая служанка.
Суавита продолжала:
– С тех пор, как я живу здесь, я ни разу не видела ни одной живой души за окном большой башни. Но сегодня…
И вместо того, чтобы продолжить, она поднесла к глазам свою бледную до прозрачности, дрожащую руку.
– Сегодня? – с любопытством повторила Жаннетт.
– Бывают моменты, – устало проговорила девочка, – когда я не знаю, был ли это сон, или я все видела наяву… у меня в жилах стынет кровь, когда я об этом думаю. Мне никогда не было так страшно… Подойди поближе, я тебе расскажу.
Жаннетт повиновалась.
– Еще ближе, и возьми мои руки в свои. Сегодня я видела там мужчину, я уверена… О! Если бы этот мужчина оказался здесь, я умерла бы от страха!
Она вся дрожала, глаза ее широко открылись.
– Дорогая моя девочка! – сказала Жаннетт, которой тоже стало жутковато. – Это был кошмарный сон, и ваш приступ тому виной.
– Нет. Так ты меня не успокоишь. Я видела, я совершенно уверена, что видела это ужасное лицо, эти огромные руки. Мужчина смотрел в нашу сторону. Успокой меня Жаннетт и скажи, что нас хорошо охраняют. Жаннетт, этот страшный человек не может сюда проникнуть? – со все возрастающей тревогой спрашивала девочка.
– Нет, никаких сомнений быть не может, – ответила служанка, на сей раз совершенно уверенная, что девочка говорила правду. – Здесь, правда, не так, как в особняке де Шанма, где нас было четырнадцать слуг. Но все-таки мы вчетвером: Мадлен, сильная как парень, Пьер и Батист – тоже здоровяки. А потом мы рядом с Префектурой полиции! Каждый раз, когда мне кого-нибудь показывают на улице, то неизменно говорят: «Это инспектор полиции». Я уж не говорю о том, сколько здесь просто дежурных полицейских! Стоит тихо позвать на помощь, как весь дом будет полон наших защитников.
Услышав это, Суавита настолько успокоилась, что даже улыбнулась.
– Я просто сошла с ума! Да и зачем ему приходить сюда? – подумала она вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132