ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Бумага пришла: кто пойдёт на войну, с того лошадей не берут, слава богу…
— Против кого воевать? — спросил молодой Абдрахман.
— Беглый казак Пугач назвался царём и бунтует против царицы. Царица зовёт на него башкир. Поезжайте все по своим кочевкам, зовите ко мне отцов и сами — назад ко мне, — приказал старшина молодёжи.
Юнцы присвистнули и поскакали…
Когда Салават и Юлай остались наедине, старшина обратился к сыну:
— В бумаге написано — мне самому вести вас на войну, а на Бухаирку оставить моё старшинство, — сказал Юлай.
— Вот рад небось писарь? — с усмешкой спросил Салават.
— Не видеть мне больше старшинства, сожрёт ведь меня Бухаирка, — говорил сокрушённый Юлай. — Я стар, Салават, а ты удалец и батыр, ты бывалый — веди удальцов!.. Пойдёшь, а? — несмело спросил он.
— Воевать за царицу?! — вспыхнув, переспросил Салават. — Не нам воевать за все. Другие цари с нас брали мех соболей, лисиц, горностаев, а всё же не разоряли дотла, другие цари требовали копей — мы давали, а кто из царей кабалил башкир в крепостные, кто, кроме этой царицы, людей отдавал аулами в рабство заводам?! Не нам, атай, воевать за царицу!..
— Войско — не рабство, сын, — возразил старшина. — Война ведь всегда призывает башкир. Я сам воевал в чужих землях, начальником был. Бабушка Лизавет-царица дала мне медаль, деньгами дарила, велела забыть, что я был в мятеже, а теперь я в почёте — сам знаешь. Так и ты: хорошо повоюешь — никто не потребует с тебя лошадей, никто не потащит тебя на заводы, никто не вспомнит набег на плотину…
Они подъехали к кочевью Юлая, сошли с лошадей позади старшинского коша.
— А если царь победит царицу?! — понизив голос, сказал Салават. — Тогда меня царь наградит за то, что я вёл башкир против него?
— Не царь, Салават! — убеждённо воскликнул Юлай. — Он ведь беглый казак, самозванец.
— А если он победит? — настойчиво продолжал Салават.
— Царицу нельзя победить. Ты не знаешь, какая сила войско царицы, а я видал, Салават, я знаю, я войско видал на войне…
— Атам, я слыхал, царь обещает волю для всех народов, — проникновенно сказал Салават. — Все народы пойдут за такого царя. У него будет войско ещё сильнее. Он велит показнить всех, кто против него… Я встречал людей, которые сами с ним говорили…
Старик удивлённо взглянул на сына.
— Когда волю всем обещает, то, может, не самозванец, как ведь знать!.. Давно уже бумагу писали, что царь-то помер, а может, ведь жив!.. Пока нам нынче царица велит сто жягетов набрать, а там видно ведь будет — кто из них царь настоящий!..
— Ладно, атам, я за тебя поеду, — согласился вдруг Салават.
— Юлай-агай, — внезапно вмешался оказавшийся тут же за кошем писарь, — я читал ведь бумагу, которую привезли солдаты. Там сказано, что ты должен сам повести жягетов.
— Я стар стал уж, писарь, — со всем простодушием возразил Юлай. — Куда старику на войну. Сын Салават поведёт жягетов.
Писарь побагровел от злости. Мысленно он уже стал юртовым старшиной.
— Начальник велел ведь! Написано, чтобы вёл старшина!.. С меня спросят: скажут, что писарь не так прочитал бумагу!.. — выходя из себя, закричал он.
— Ты так прочитал, Бухаир, — твёрдо сказал Юлай. — Ты такой уж ведь грамотный, значит. Всегда все бумаги читаешь верно. Там писано, чтобы ты старшиной остался, пока я в поход пойду, а я в поход не пойду. Сын пойдёт, а я дома останусь, и ты старшиной не будешь. Вот то-то!..
— Салават какой сотник? Какой он начальник?! Он беглых держит!.. — взбешённый, кричал Бухаир. — Если ты, старшина, сам идти на войну боишься, уж лучше я сотником стану.
— Моё слово твёрдо, парень, — отрезал Юлай. — Когда Салават захочет, он может тебя переводчиком взять под начало. Я тебя отпущу, Бухаир…
Юлай, не слушая больше писаря, подошёл к солдатам. Вокруг них собралась большая толпа башкир. Бишбармак был готов, и женщины начали раскладывать мясо в широкие деревянные чашки.
Башкир, понимавших по-русски, было немного, и солдаты разговаривали знаками, объясняя своё семейное положение столпившимся возле них башкирам. Тут были и молодые парни, которым завтра предстояло идти в поход, и старики, их отцы.
Встревоженные слухами о предстоящем военном походе, жены и матери тоже собрались со всего кочевья в женский кош старшинской кочёвки; самые важные из них были приняты в особом коше белого войлока, принадлежавшем первой жене Юлая, матери Салавата.
Видя, что все уже собрались по его приглашению, старшина, прежде чем приступить к трапезе, обратился ко всем гостям.
— Аксакалы, жягеты! — сказал он. — На государыню мать-царицу — беда: беглый казак Пугач её обижает — царём себя объявил. Царица-мать призывает башкир на помощь. Когда мать помогать зовёт, дети сами всякое дело бросают — на помощь бегут. Нас мать зовёт, дети. Сам я стар. Сын Салават за меня поведёт. Удалец удальцов поведёт. Только весть услыхал — кольчугу надел, лук и стрелы взял, сукмар у седла, пика у стремени. Иди сюда, сын, — подозвал старшина.
Салават подошёл, не зная ещё, что хочет сделать отец.
— Вот тебе моя сабля, — сказал Юлай и, сняв с себя саблю, прикрепил её к поясу Салавата. — Вот плётка моя, с ней я в прусской войне воевал, много чужой земли на коне проехал, — сказал Юлай, прицепив к поясу Салавата плётку. — А вот медаль моя. Мне её бабушка Лизавет-царица дала, — заключил старик, отколов и медаль со своей груди. — Не осрами её, парень: смело сражайся.
Салават вынул саблю из ножен, поцеловал клинок.
— Твоя сабля, атай, всегда будет рубиться только за правду, — сказал он торжественно.
* * *
Ночь проскользнула быстро. Уже на рассвете Салават чистил сбрую, он ходил одетым в кольчугу, и ему нравилось чувствовать её тяжесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
— Против кого воевать? — спросил молодой Абдрахман.
— Беглый казак Пугач назвался царём и бунтует против царицы. Царица зовёт на него башкир. Поезжайте все по своим кочевкам, зовите ко мне отцов и сами — назад ко мне, — приказал старшина молодёжи.
Юнцы присвистнули и поскакали…
Когда Салават и Юлай остались наедине, старшина обратился к сыну:
— В бумаге написано — мне самому вести вас на войну, а на Бухаирку оставить моё старшинство, — сказал Юлай.
— Вот рад небось писарь? — с усмешкой спросил Салават.
— Не видеть мне больше старшинства, сожрёт ведь меня Бухаирка, — говорил сокрушённый Юлай. — Я стар, Салават, а ты удалец и батыр, ты бывалый — веди удальцов!.. Пойдёшь, а? — несмело спросил он.
— Воевать за царицу?! — вспыхнув, переспросил Салават. — Не нам воевать за все. Другие цари с нас брали мех соболей, лисиц, горностаев, а всё же не разоряли дотла, другие цари требовали копей — мы давали, а кто из царей кабалил башкир в крепостные, кто, кроме этой царицы, людей отдавал аулами в рабство заводам?! Не нам, атай, воевать за царицу!..
— Войско — не рабство, сын, — возразил старшина. — Война ведь всегда призывает башкир. Я сам воевал в чужих землях, начальником был. Бабушка Лизавет-царица дала мне медаль, деньгами дарила, велела забыть, что я был в мятеже, а теперь я в почёте — сам знаешь. Так и ты: хорошо повоюешь — никто не потребует с тебя лошадей, никто не потащит тебя на заводы, никто не вспомнит набег на плотину…
Они подъехали к кочевью Юлая, сошли с лошадей позади старшинского коша.
— А если царь победит царицу?! — понизив голос, сказал Салават. — Тогда меня царь наградит за то, что я вёл башкир против него?
— Не царь, Салават! — убеждённо воскликнул Юлай. — Он ведь беглый казак, самозванец.
— А если он победит? — настойчиво продолжал Салават.
— Царицу нельзя победить. Ты не знаешь, какая сила войско царицы, а я видал, Салават, я знаю, я войско видал на войне…
— Атам, я слыхал, царь обещает волю для всех народов, — проникновенно сказал Салават. — Все народы пойдут за такого царя. У него будет войско ещё сильнее. Он велит показнить всех, кто против него… Я встречал людей, которые сами с ним говорили…
Старик удивлённо взглянул на сына.
— Когда волю всем обещает, то, может, не самозванец, как ведь знать!.. Давно уже бумагу писали, что царь-то помер, а может, ведь жив!.. Пока нам нынче царица велит сто жягетов набрать, а там видно ведь будет — кто из них царь настоящий!..
— Ладно, атам, я за тебя поеду, — согласился вдруг Салават.
— Юлай-агай, — внезапно вмешался оказавшийся тут же за кошем писарь, — я читал ведь бумагу, которую привезли солдаты. Там сказано, что ты должен сам повести жягетов.
— Я стар стал уж, писарь, — со всем простодушием возразил Юлай. — Куда старику на войну. Сын Салават поведёт жягетов.
Писарь побагровел от злости. Мысленно он уже стал юртовым старшиной.
— Начальник велел ведь! Написано, чтобы вёл старшина!.. С меня спросят: скажут, что писарь не так прочитал бумагу!.. — выходя из себя, закричал он.
— Ты так прочитал, Бухаир, — твёрдо сказал Юлай. — Ты такой уж ведь грамотный, значит. Всегда все бумаги читаешь верно. Там писано, чтобы ты старшиной остался, пока я в поход пойду, а я в поход не пойду. Сын пойдёт, а я дома останусь, и ты старшиной не будешь. Вот то-то!..
— Салават какой сотник? Какой он начальник?! Он беглых держит!.. — взбешённый, кричал Бухаир. — Если ты, старшина, сам идти на войну боишься, уж лучше я сотником стану.
— Моё слово твёрдо, парень, — отрезал Юлай. — Когда Салават захочет, он может тебя переводчиком взять под начало. Я тебя отпущу, Бухаир…
Юлай, не слушая больше писаря, подошёл к солдатам. Вокруг них собралась большая толпа башкир. Бишбармак был готов, и женщины начали раскладывать мясо в широкие деревянные чашки.
Башкир, понимавших по-русски, было немного, и солдаты разговаривали знаками, объясняя своё семейное положение столпившимся возле них башкирам. Тут были и молодые парни, которым завтра предстояло идти в поход, и старики, их отцы.
Встревоженные слухами о предстоящем военном походе, жены и матери тоже собрались со всего кочевья в женский кош старшинской кочёвки; самые важные из них были приняты в особом коше белого войлока, принадлежавшем первой жене Юлая, матери Салавата.
Видя, что все уже собрались по его приглашению, старшина, прежде чем приступить к трапезе, обратился ко всем гостям.
— Аксакалы, жягеты! — сказал он. — На государыню мать-царицу — беда: беглый казак Пугач её обижает — царём себя объявил. Царица-мать призывает башкир на помощь. Когда мать помогать зовёт, дети сами всякое дело бросают — на помощь бегут. Нас мать зовёт, дети. Сам я стар. Сын Салават за меня поведёт. Удалец удальцов поведёт. Только весть услыхал — кольчугу надел, лук и стрелы взял, сукмар у седла, пика у стремени. Иди сюда, сын, — подозвал старшина.
Салават подошёл, не зная ещё, что хочет сделать отец.
— Вот тебе моя сабля, — сказал Юлай и, сняв с себя саблю, прикрепил её к поясу Салавата. — Вот плётка моя, с ней я в прусской войне воевал, много чужой земли на коне проехал, — сказал Юлай, прицепив к поясу Салавата плётку. — А вот медаль моя. Мне её бабушка Лизавет-царица дала, — заключил старик, отколов и медаль со своей груди. — Не осрами её, парень: смело сражайся.
Салават вынул саблю из ножен, поцеловал клинок.
— Твоя сабля, атай, всегда будет рубиться только за правду, — сказал он торжественно.
* * *
Ночь проскользнула быстро. Уже на рассвете Салават чистил сбрую, он ходил одетым в кольчугу, и ему нравилось чувствовать её тяжесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157