Это тихий островок в бушующем море. Именно туда я хотел тебя привести. Но, увы! Человек предполагает, а Бог располагает. Теперь, когда ты все знаешь и хочешь излить свою желчь, не стесняйся...
Настроение Джага существенно изменилось. В его глазах замерцал огонек интереса. С давних пор очарованный всяческими механизмами, он не мог сдержать дрожь от осознания того, что имеет шанс оказаться рядом с механическими машинами прошлого.
– Мы уже достаточно долго находимся в пути и должны быть где-то недалеко от цели, – сказал он. – Все не могло исчезнуть. Обязательно должны остаться следы, пусть это будут всего лишь руины...
Надев шляпу, из-под которой выбивались преждевременно поседевшие волосы – результат затянувшегося пребывания под куполом Эдема, города Бессмертных, – Кавендиш мрачным взглядом обвел далекий горизонт.
– Я больше ничего не знаю... – секунду помолчав, произнес он. – И, кроме того, мне уже на все наплевать. А тебе?
Джаг удивленно уставился на него. Он еще никогда не видел своего компаньона в таком состоянии. В сущности, разведчик не отличался особым оптимизмом, но до сего момента его отличало ровное, свойственное ему поведение, лишенное заметных перепадов настроения. Время от времени для разрядки он любил посквернословить, но делал это ради проформы, беззлобно, даже с каким-то лукавством. Но в последние минуты его уравновешенность без всякого перехода скатилась в бездну пессимизма, тем самым серьезно озадачив Джага, которого такое поведение разведчика поставило в тупик.
– Мы в любом случае должны выбраться отсюда, – сказал Джаг. – Но если будем распускать нюни, стоя на месте, то из этой западни нам никогда не выбраться. Вперед!
Вопреки всякому ожиданию Кавендиш лишь покачал головой.
– Зачем? – тихо спросил он. – Почему всегда нужно куда-то бежать? Для чего, кстати?
Встревоженный Джаг внимательно посмотрел на своего друга. Его замкнутое лицо выглядело отрешенным, затем на нем появилось выражение глубокого разочарования.
– Мы никогда не дойдем до конца этой дряни... – пробормотал Кавендиш. – Никогда! Ничего подобного я еще не видел. Эта белесая мерзость не такая уж помеха, но ведь непременно существует нечто другое... Здесь все зачахло, выжжено, превращено в камень... Есть что-то другое, помимо пены...
– Огонь? – предположил Джаг, пытаясь вклиниться в монолог.
– Нет.
– Что другое?
В глазах разведчика вспыхнули искорки просветления.
– Уран, – тихо произнес он. – Только он. Подобное однажды случилось в Западных Долинах. Одна из этих проклятых космических станций упала в русло реки, которая протекала через весь район. И тогда появилась какая-то зараза, похожая на лепру. Она начала пожирать всю растительность! Вначале эта напасть ограничивалась районом падения станции, затем неудержимо начала распространяться, и через несколько месяцев весь край лишился зелени. Остались лишь полчища тараканов да какой-то вид вьюнка, усыпанного колючками.
Дрожь пробежала по телу Джага. Он непроизвольно бросил испуганный взгляд на серое небо.
Иногда ему вспоминался эпизод из далекого детства: в голубом небе одновременно повисли солнце и луна. В те дни все поголовно прятались в укрытиях, откуда с опаской следили за движением небесных светил, помня древнее предсказание, утверждавшее, что Земле придет конец, когда они столкнутся.
В конце концов, опасность пришла вовсе не оттуда, откуда ее ждали. Человек сам выкопал себе могилу. Так было всегда. Так повторилось вновь!
– Дальше я не еду, – неожиданно заявил Кавендиш. – Я сяду у этого пня и буду ждать. Мне надоело размахивать руками. Пустая трата времени.
Озадаченный, Джаг повернулся к своему спутнику. Тот, опустив плечи, устремил перед собой неподвижный, застывший взгляд своих светлых глаз. Ноги Кавендиша, надежно вставленные в стремена, слегка подрагивали от напряжения, а сама посадка всадника в седле выдавала его неуверенность.
Кавендиш был не похож на самого себя.
Эта необычная картина подстегнула Джага, стряхнула с него странное оцепенение, которое туманило сознание.
Подъехав к другу, он показал на раздутые чересседельные сумки, закрепленные на крупе его пегой лошади.
– Свою «сантехнику» ты оставишь стервятникам?
В сумках находилась зарплата Кавендиша за весь период его работы у Галаксиуса, монарха Империи на Колесах, убитого во время чудовищной резни, начавшейся при попытке пересечь Палисаду – цитадель и столицу Костяного Племени. Кавендиш сам выдал себе «зарплату», наложив лапу на сантехническое оборудование поезда. Он снял краны, сифоны, сгоны, небольших размеров трубы... Все эти «железки» были отлиты из чистого золота.
Не жадный по натуре, но не упускавший случая поживиться, Кавендиш весьма дорожил своей добычей. Из-за того, что он хотел любой ценой вывезти свои сокровища из Эдема и слишком долго пробыл в городе, его волосы в одночасье поседели.
Для него золото было важнее всего.
Но на сей раз на его лице не отразилось ничего, кроме безразличия.
– Моя сантехника, – пробормотал он. – Плевал я на нее. Честное слово! Ты можешь ее забрать, если хочешь. Бери, пользуйся!
В голове Джага прозвучал сигнал тревоги.
– Едем! – решительно бросил он и потянул пегую лошадь Кавендиша за узду. – Сейчас же!
Монолитная фигура Кавендиша даже не шелохнулась. Он лишь бросил на товарища взгляд, полный скуки и почти враждебный.
– Ехать? – спросил он. – Зачем? Куда?
Сердце Джага сжало, словно тисками. Он снова обвел взглядом жирную плесень, которая их окружала. Чувство опасности с каждой минутой становилось все более ощутимым, пронизывало его острой болью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41