А потом началась вакханалия. Даже нах
одясь внутри машины, то есть в недосягаемом для собак пространстве, он вж
ал голову в плечи и стал совершенно не похож на гордого горца.
Кавказец вскочил на капот и от бессильной ярости бросался на стекло. Дво
рники были уничтожены в один миг. Просто переплелись между собой, как два
тонких медных прутика.
Доберманы впились зубами в задние покрышки.
Аслан пытался включить зажигание, но руки ходили ходуном, а противный ли
пкий пот, которым он начал обливаться в тот момент, когда вычислил себя в к
ачестве объекта травли, застилал глаза. Даже включив мотор, он вряд ли бы с
мог уехать. Скорее всего, свалился в котлован.
Остальные бросались и облаивали железное препятствие, не позволявшее в
питься зубами в ненавистное и опасное для хозяев тело, заходились в безу
мстве бессилия. Отвратительный запах бензина, резины, железа и человечес
кого страха, исходящий от «Лады», сводил с ума. Собачьи сердца выбивали ха
отичный, одной природе понятный ритм охоты на человека.
Евсей услышал собачий рык и, подобно среднеазиатскому тарбагану, всякий
раз из любопытства высовывающемуся из норки, чтобы стать мишенью для охо
тника, поспешил к грубо сколоченной лестнице Ц единственному пути наве
рх из его бокса.
Господи, никак, рвут кого-то?.. Или меж собой свара?..
Собак бомж не боялся. Еще в детстве отец объяснил: покажи пустые руки, и от
тебя отстанут, но такая версия поведения годилась для псов деревенских,
которым, кроме двора, защищать нечего. У этих же квартиры находились неве
домо где, в блочной коробке, а защищать надо главным образом хозяев, что ку
да важнее ворот, телеги или молочного поросенка.
Увидеть и оценить происходящее Евсею мешали кусты. Он не стал мешкать, об
ходя по кругу, а вломился в самую гущу. Прямая, как известно, кратчайшее ра
сстояние.
Собаки, поглощенные раздиравшими их чувствами, не сразу обратили вниман
ие на шум в кустах. Наиболее рьяные Ц кавказец и доберманши Ц захлебыва
лись от злобы, как туберкулезные больные от кашля.
Утро не предвещало ничего нехорошего, и потому гвалт, а в нем явственно сл
ышался человеческий крик и звериный рык, вызвал невыносимую боль в голов
е и панику. В прошлом, когда он лишился памяти, где-то на берегах Волги на не
го вот так же напали собаки на свалке химических отходов. Это были лысые т
вари, которым жизнь оставалась протяженностью в один сезон. Он тогда еле
отбился. Но вынес твердое убеждение: если хочешь выжить Ц помогай други
м. Так складывалось по жизни. Когда Евсей никому не был нужен, всегда наход
ился человек, который брал чуть-чуть, а давал взамен неизмеримо больше Ц
участие. Не беда, что многие просто не могли помочь. Для Евсея главным было
, что его слушают. Слушают и не смеются.
Потому-то Евсей вылез из котлована. Впереди, разделяя его и собак, бесформ
енным клубком путались кусты. Он ломился через гущу и пошел вперед, как ме
дведь. Выскочив на лысину, увидел «Ладу», а вокруг скопище тварей. На один
момент, всего на один, в голове мелькнула свалка под Костромой, оскаленны
е морды лысых уродцев, и он кинулся прочь.
Евсей струсил.
Евсей побежал.
Первым его заметила Зира. Бегущий человек сам по себе представлялся ей в
иноватым. Иначе зачем бежит? Зира не могла и не умела лаять. Она просто выд
елилась из стаи и бросилась за Евсеем.
Человек, бежал прытко, высоко подбрасывая ноги, и тратил на это движение л
ишнюю энергию. Догнать его было несложно.
Доберманы, так и не прокусив задние колеса «Лады», заметили движение в ст
ае, на миг всего-то оторвались и бросились вдогонку.
Образовался клубок из человека и зверей, из страха и злобы, из отчаяния и н
енависти.
Евсей успел подумать, что дочь в Донецке устроена.
Для бегущих в обход котлована людей изменился мир. Они превратились в пр
еступников, хотя сами ещё этого не подозревали.
Евсей лежал., запрокинув к небу порванный кадык, и на лице его застыло изум
ление происходящим. Ни крики хозяев, ни лай собак, ни суетливые действия в
округ тела больше его не интересовали. Не могли интересовать, потому что
все земное: документы, дочери, жены Ц отошло к оставшимся. К живущим.
С хозяевами собак началась истерика. Качок с испачканными кровью руками
оказывал первую помощь, совершенно безумно оглядывался вокруг и тверди
л, что не виноват, его собака умерла и не принимала участие в гоне. Хозяйка
немки, увидев окровавленную морду своей собаки, повалилась в обморок. Об
разовался новый очаг смерти, и вокруг суетились более мужественные. Один
Иванов стоял отрешенным Наполеоном к вечеру Бородинского сражения.
Удивительная пустота.
Ни желаний.
Ни действительности.
Вот ОНО!
Кого и как пробило? Или три такта Бетховена, или тремоло Альбани, или незаб
ываемая труба Армстронга, но что-то с ними произошло. Стояли истуканами.

Ц Мы же преступники, Ц выделилось из Ольги Максимовны, Ц мы человека у
били...
Повисла пауза, которую никому не дано было объяснить.
Никому, кроме Иванова.
Ц Так... Ц сказал он, глядя на труп, Ц вот мы все и завязались. Молчать! Ник
то не виноват. Виноватых конкретно нет. Что будем делать?
Ответом Иванову было подавленное молчание.
Ц Он был ничей. Останется ничем. У кого есть лопаты?
Под страшным гипнотическим обаянием Иванова все поняли, что за такое гро
зит тюрьма. Моментально вспомнились родственные отношения: как там они б
ез меня будут?.. Они Ц преступники. Законченные.
Без всяких яких. Вот он лежит, нелепо выкрутив ноги, враскоряку и больше уж
е никогда не встанет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96