Николай ещё ничего не понял, кроме того, что случилось непоправимое несч
астье. Так оно и было. Хозяин дачи, который существовал в природе, но здесь,
сейчас, сегодня никак не мог нарисоваться, нарисовался. Об этом сообщил о
бескровленным, белыми губами Вадим. Но Иванов уже сам слышал хруст подме
рзшего за вечер снега, и хруст неумолимо приближался к порогу.
Никогда Иванов не проявлял столько звериной изворотливости, гибкости и
молниеносной быстроты, как в эти мгновения.
Ц Одежду бросишь в окно... Ц и он уже спрыгивал из кухни в серый осевший в
есенний сугроб, чудом уцелевший с северной стороны дачи.
Да. Славный поселок.
Если сюда он крался словно тать в ночи, то дорогу до станции одолел в один
притоп. По продрогшему перрону гулял влажный ночной воздух весны. Пахло
надвигающимся летом, и за лесом истерично взвизгнула электричка.
В тамбуре подобрал приличный окурок, брезговать не приходилось, а в карм
ане ватных штанов обнаружились замусоленные спички. Весь сегодняшний д
ень пронесся в его мозгу и вылетел дымом первой затяжки. Это был сказочны
й сон и ничем, кроме растаявшего дыма, окончиться не мог. Так ему и надо.
Николай вышел на своей станции в трех остановках от Москвы и огляделся. К
ругом было по-весеннему голо и безрадостно. Белел его дом-корабль. Напрот
ив за зеленым забором мертвым светом горели окна четырех операционных в
етеранского госпиталя. И все ничего. Он пошел бы домой. В тепло воняющего п
одъезда. В запутанность пододеяльника и привычное спросонья ворчание В
иолетты. Пошел бы. Но его внимание привлек шум за забором госпиталя. Тут же
зияла дыра, и Николай не удержался, заглянул. На грязном снегу огромной бе
сформенной грудой лежал пес. Чуть в сторонке полукругом сидели на своих
хвостах полдюжины разномастных шавок. Сидели и ждали. Перед псом валялас
ь огромная коровья костяра. Гиганта не хватало на то, чтобы разгрызть, но в
полне, чтобы защитить добытое. Так они и сидели. Одни дожидались, когда гиг
ант уступит, гигант Ц что им надоест ожидание. Пусть бой. Последний и реши
тельный. Но кость он не отдаст.
Иванова словно током прошибло. Экая жизненная несправедливость.
Ц Отдай ты этим гнидам, отдай, Ц попросил он гиганта, Ц не связывайся. Э
то блохастое большинство всегда будет право. Ничего ты им не докажешь. Сг
инешь геройской смертью, и все. И никакого толку.
Гигант посмотрел на Николая грустными глазами, и тому показалось, что пе
с все понял. Больше того, пес был согласен, но ничего не мог поделать с собс
твенной гордостью. Или голодом.
Ц Ладно, Ц решил вдруг Иванов, Ц ты этих сволочей не подпускай, я сейчас
.
Откуда взялись решимость и силы? Потом Иванов попытается все себе объясн
ить. Но не сейчас. Сейчас он почти бегом понесся к подъезду, взбежал на сед
ьмой этаж и решительно утопил кнопку звонка. Дверь открыла заспанная Вио
летка. Он решительно отодвинул жену в сторону и прогрохотал ботами на ку
хню. В холодильнике лежал пергамент с распластанным по нему килограммом
творога. Иванов с хрустом подогнул края бумаги и прогрохотал обратно к л
ифту.
Виолетта окончательно проснулась и ничего не понимала.
Ц Посадил вишни? Ц спросила она.
Ц В саду у дяди Вани...
Иванов уже был в пути. Одна мысль: только бы пес продержался Ц буравила во
ображение и придавала всем его движениям нервную незавершенность. Напр
имер, не закрыл дверь подъезда. Домовые общественники всегда пеняли на э
тот факт входящим и выходящим не взирая на лица.
Пес лежал перед костью в той же позе. Они все сохранили паритет.
Ц Ну что, гады, обулись? Ц со злорадством обратился он к своре. Ц Никогд
а вам в люди не выбиться. Ни один Дарвин не поможет.
Он не думал, что гигант может укусить. Даже мысли такой не мелькнуло. Все ш
ло как-то само собой. Иванов решительно подобрал мосел и, широко, по-олимп
ийски, размахнувшись, забросил его за забор. Свора молча пронаблюдала за
действиями человека, но не шелохнулась. Николай развернул пергамент и по
ложил перед гигантом:
Ц Кушай.
Гигант по-человечески вздохнул и по-человечески зачавкал. Свора наблюд
ала с невозмутимостью американских присяжных. Иванов заметил темные пя
тна на снегу у ног собаки, наклонился и рассмотрел внимательнее. Это была
кровь. Собачья. Потому что лапы у гиганта кровоточили. Дождавшись, когда т
от, доев, принялся за пергамент, Иванов решительно пресек само действие:

Ц Так... Подъем. Пошли со мной. Ну, вставай. Нечего тебе с этими ублюдками во
жжаться. Дома будет ор, но ты не обращай внимания.
Иванов пролез в пролом, ничуть не сомневаясь, что гигант все понял и следу
ет за ним. Точно. Так оно и было.
Виолетта просто задохнулась при виде огромного пса со слезящимися грус
тными глазами и грязной шерстью.
Ц Что это ты придумал?
Ц А ничего. Привыкли, понимаешь, «В мире животных» смотреть и за африканс
ких жирафов переживать. А ты за нашенского пса попереживай. Все. Я хочу спа
ть. Пошли на кухню.
Он с невозмутимостью римского полководца, только что выигравшего битву,
препроводил собаку на кухню, бросил в угол кусок мешковины, которую ещё в
чера предполагал употребить на починку дивана, и, коротко приказав «лежа
ть», пошел спать. О жене старался не думать.

Глава 5

Где-то далеко то ли во сне, то ли наяву слышался заливистый лай.
Будильник не проработал и пяти секунд, как огромная ладонь хозяина прекр
атила эти пиликанья, и Валерий открыл глаза. С потолка на него, вытаращив т
ри зеркальных глаза, смотрел финский светильник. Вот так уже больше года
каждое утро и почти каждый вечер они смотрели друг на друга, а «почти» пот
ому, что бывали и такие вечера, когда Валерию было не до этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96