Военный пенсионер
воевал с ним и обламывал характер в силу привычки, так как занимался восп
итанием офицеров всю свою служебную карьеру.
А пришел Бубнов в поликлинику по поводу выбитого зуба.
Он получил талончик в регистратуре, даже не предъявляя пенсионки. Иногда
бывали трудности, ибо вид у него цветущий. Ничего не скажешь. Старая заква
ска. Иной раз даже молодежь места не уступит в транспорте. Поднялся на эта
ж. Сухо спросил, кто крайний, и пристроился на диван.
Бубнов только достал воскресное приложение и изготовился читать о стра
стях, как его вызвали в кабинет. Тут все было стерильно. Везде царил порядо
к почти военный, и поэтому докторов он уважал.
Единственным диссонансом, который отмечал про себя бывший подполковни
к, был сам специалист Ц ну очень молодая и красивая дама, резко пахнущая д
ухами дорогой французской фирмы. Но и запах, и красоту Бубнов ей прощал, та
к как этот запах должен был перешибить больничный, а красота Ц понятие п
реходящее. Насмотревшись в армии военных врачих, Бубнов был твердо убежд
ен, что при такой профессии красота не главное.
Сегодня делали слепок. И врач, и техник наперебой отвлекали пациента от н
еприятной процедуры. Надо было набрать чуть не полный рот замазки и сиде
ть несколько минут со стиснутыми зубами, чтобы сформировался слепок.
Сидел и слушал. Естественно, молча. А говорить хотелось.
Ц Семен Семеныч, у вас дети есть? Вы только глазами или головой: да Ц да, н
ет Ц нет. А то мы тут поспорили. Я говорю, что детей сейчас иметь не резон, а
Света Ц это, мол, радость. Но ведь радостью сыт не будешь? Вы посмотрите, чт
о кругом делается. Никому верить нельзя.
Ц Не слушайте её, Семен Семеныч. Это она от зависти.
Ц Чему тут завидовать. Сначала надо самой пожить, а уж потом...
Ц Что потом? Потом бывает суп с котом. Потом остановиться трудно. Привыкн
ешь всухомятку или с бойфрендом по ресторанам.
Ц Ой-ой-ой, можно подумать, ты что-то выиграла, родив на четвертом курсе.

Ц Я всего лишь техник. А ты врач. Много больше меня имеешь?
Ц Разве в деньгах дело? Зато я не сижу полторы смены. Мне это не нужно, а ты
двух мужиков содержишь. Ну вот чем женщина любит?
Ц Фуфой...
Ц Только рот не открывать, Семен Семеныч. Так чем?
Ц Фуфой...
Ц Душой?.. А что это такое? Это то место, куда потом мужик побольней норовит
ударить?
Ц Фуфой, фуфой...
Ц Не надо уже нервничать. Фуфой так фуфой. А я думаю, Светочка, железами вн
утренней секреции. Их у нас вдвое против мужиков.
Ц Фуфой, фуфой...
Но на него не обращали внимания.
Семен Семенович побагровел, моргал глазами, тряс головой, словно эпилепт
ик, попытался ухватиться за халат, но последнее движение восприняли как
заигрывание.
Семен Семенович разлепил набитый замазкой рот и засунул в полость по мен
ьшей мере четыре пальца.
Больше не поместилось. Засунув, начал отчаянно ими там ковырять.
Ц Кусок, говорю, кусок отвалился и в горле застрял, Ц сипя, объяснил подп
олковник и, видя, что его не понимают, продемонстрировал. Ц Фуфой, фуфой...

Ц Господи Исусе, Светка, ты закрепитель забыла вмесить, Ц догадалась вр
ач. Ц Но ничего, Семен Семеныч, мы сейчас закрепитель вмесим...
Но Семен Семенович решительно отказался, подбежал к окну и попытался выг
лянуть на улицу. Мешал подъездный козырек. Отсюда не увидишь, что делает ш
пиц. Почему замолчал? Подполковник, быть может, и стерпел дубль-процедуру
, но собаки уже минут пять как не было слышно. Наскоро попрощавшись и разом
простив забытый закрепитель и трепотню вместо оказания первой помощи, з
аторопился на улицу.
Так и есть. Шпица на месте не было. Бубнов проклял и свой зуб, и тот день, вер
нее, поздний вечер, когда черт дернул его подставить ногу мнимому престу
пнику, и мужика, справедливо сделавшего его щербатым: ни хрена, мог бы и та
к походить еще, Ц случилось то, что случилось... Единственно верным решен
ием было бежать на местную студию кабельного телевидения и давать объяв
ление о пропаже собаки. Причем обещать нашедшим немыслимое обогащение.

«Сволочи бездомные, квартиры пораспродали. Мало того, что подъезды прово
няли и паразитов разнесли по городу, так теперь моду взяли Ц домашних жи
вотных воровать и тут же хозяевам впаривать, Ц в бешенстве думал Бубнов,
спеша на телецентр, Ц убил бы, ей-богу, убил».

Глава 4

Николай Иванов лежал в роскошной, совсем не дачной кровати и ждал, когда В
адик, так звали его новую женщину, сварит, как полагается женщине, кофе. Вс
е внутри Иванова ликовало. Он по-новому смотрел на вещи. Они стали перед г
лазами чуть рельефнее, чуть красочнее. Каждой клеткой ещё неостывшего те
ла Иванов впитывал в себя прохладный вечерний воздух, льющийся через отк
рытую фрамугу.
Где-то за дачным поселком просвистела электричка. Как хорошо-то, подумал
он, и почему это считается стыдным? В голову сами собой стали приходить пр
имеры из античности. Там совсем не зазорным считалось иметь в своей свит
е нескольких мальчиков.
Ц Правда, Вадик уже не мальчик. А папы римские? Не помню номер...
Иванов забыл про саженцы, про работу. И только легким укором перед глазам
и иногда всплывало лицо Виолетки. Даже не потому, что изменил, а какая она
несчастная. Ей не дано. Постой, да ведь у них тоже есть однополая любовь. Вп
рочем, Иванов никак не мог себе представить, как это можно получить удово
льствие, не войдя или не приняв в себя другого человека. Да, да, сегодня не т
олько он входил. Вот ведь какая штука. Понравилось...
А потом вдруг все неожиданно кончилось.
В спальню влетел Вадик с перекошенным от ужаса лицом и неестественно лил
овыми ушами, будто его поймал сторож на бахче и неделю держал подвешенны
м за мочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96