Впрочем, я постараюсь, чтобы ты сразу не умер. Для начала я тебе пущу несколько пуль в живот… Не думай, что ты мне нужен. Туареги сегодня атаковать не будут. Они ликвидировали моих мятежников, а на рассвете прибудет подкрепление… Тогда тебя и всех этих прочих собак закопают в песке, а мне дадут Крест Почетного легиона, чин капитана и отпуск в Париж… В Париже, мой любезный друг, я продам этот самый пустячок, который ваша шайка так любезно привезла мне в легион, - и он показал пакет, который держал в левой руке.
- Я буду богатым человеком благодаря ему, - и он толкнул сапогом тело Майкла.
Я выхватил штык и прыгнул вперед. В этот самый момент я увидел совершенно невероятную вещь: глаза Майкла были открыты и обращены ко мне.
Майкл был жив! Значит, мне тоже надо постараться остаться в живых… Моя рука со штыком опустилась.
- Хорошо, - сказал Лежон. - Вооруженное нападение на своего начальника… В присутствии неприятеля! Великолепно! Это дело подлежит военному суду, и я сам буду военным судом… Я нахожу тебя виновным и приговариваю к смертной казни… Приговор я сам приведу в исполнение здесь же… - И револьвер медленно стал подыматься.
- Вот так…
В этот момент рука Майкла внезапно схватила ногу Лежона. Лежон потерял равновесие и выстрелил в землю. Оглушенный, ослепленный и не помнящий себя от бешенства, я бросился на Лежона и глубоко всадил в него штык. Я споткнулся, и штык вырвался у меня из руки.
Когда я пришел в себя, я увидел, что Лежон корчился в предсмертных судорогах. Рукоять штыка торчала из его груди, а штык был в его сердце.
Лежон был мертв, а я был мятежником и убийцей! В конце концов я оказался мясником, а Лежон - свиньей.

Похороны викинга
Я наклонился над Майклом. Его глаза снова были закрыты. Может быть, он последним движением спас мою жизнь и умер.
Я был совершенно спокоен. Я ничего не ощущал, потому что слишком много вынес за последнее время и потерял ощущение реальности.
Майкл открыл глаза.
- Молодчага, - прошептал он. - Письма взял?
Я сказал ему, что сам отнесу эти письма, что мы были единственными, оставшимися в живых, что скоро придет подкрепление и мы получим награду.
- За то, что убили Лежона? - улыбнулся он. - Слушай, Джонни, мое дело кончено… Потерял слишком много крови… Слушай, я никогда в жизни ничего не крал. Так и скажи Дигу и отнеси письмо тете Патрисии… Не жди подкрепления… Тело Лежона… Они тебя расстреляют. Добудь верблюда и беги сегодня же ночью. Если не удастся, скажи, что Лежона убил я. Во всяком случае я помогал…
Я не помню, что ответил.
- Нет, слушай… письма… Одно из них оставь на мне… лучше всего в моей руке… Признание… Делай все основательно… Тебе и Дигби незачем продолжать игру… Необходимо, чтобы признание было опубликовано, иначе все пропало…
- Тебе не в чем признаваться, Майк, - сказал я. - Подожди минутку, я принесу тебе глоток бренди.
Он слабо сжал мою руку:
- Ты осел, Джонни… Признание очень важная вещь. Если ты не исполнишь всего, что тебе говорю, я сделаюсь привидением и буду устраивать тебе всякие неприятности… Кусать за ноги и стонать в потемках… Не уходи. Обещай. Слушай, Джонни, я слепну… Джон! Джон, где ты?.. Обещай… Признание… Джон…
Через две минуты после того, как он схватил Лежона за ногу и этим спас мою жизнь, он умер. Я не умею плакать - я не плакал с тех пор, как был ребенком.
Я взглянул на револьвер, все еще зажатый в руке Лежона. Это было сильным искушением, но я вовремя вспомнил, что обязан выполнить поручение Майкла.
Я не мог изменить ему мертвому так же, как не мог бы изменить ему живому. Прежде всего надо сделать то, что он сказал. А если туареги атакуют крепость, то я с револьвером Лежона сумею убить пятерых, раньше, чем они меня прикончат… Я стал собирать письма. Одно из них было адресовано леди Брендон. Она должна получить это письмо во что бы то ни стало. Второе было адресовано Клодии. Потом было письмо Дигби и мне. Последнее, адресованное директору Скотленд-Ярда, было разорвано, конверт лежал на земле, а письмо было зажато в левой руке Лежона. Это, вероятно, и было знаменитое признание бедняги Майкла в том, чего он никогда не совершал. Мне очень хотелось его уничтожить, но я вспомнил, как, умирая, он добивался того, чтобы оно было опубликовано.
Что ж, пусть оно останется в руке Лежона. Оно станет известным на весь мир, это письмо, найденное в руке убитого коменданта осажденного форта… Я поднял пакет, который Лежон уронил, когда я его ударил, и вместе с тремя письмами положил его в карман. Потом я открыл письмо, адресованное мне. Вот что писал Майкл:

«Дорогой Джон.
Все письма, которые ты получишь вместе с этим, ты должен немедленно отправить в Брендон-Аббас. Если не сможешь отвезти их лично, отошли по почте. Письмо, адресованное тете Патрисии, разрешает тайну «Голубой Воды». Она сможет его опубликовать или нет, как она захочет… Во всяком случае, если она и будет его публиковать, то лишь впоследствии, например, после смерти дяди Гектора. Пока что прими все меры к тому, чтобы письмо, адресованное директору Скотленд-Ярда, дошло по назначению, оно содержит именно то, ради чего мы все бежали. Его цель - отвлечь подозрение от невинных (в том числе и от твоей Изабель, не забывай этого, Джонни).
Мы все трое приняли на себя вину, и, конечно, если бы ты или Диг погибли бы первыми, то вы также постарались бы сделать все для того, чтобы оба других брата могли вернуться домой. Итак, прошу тебя немедленно отправить письма. Я написал совершенно такое же письмо Дигби, и я уверен, что вы оба сделаете все, что можете, для выполнения моих желаний. Пожалуйста, не воображай, что стыдно клеветать на мертвых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98