— Я не знаю, почему он проехал два кэмэ. Меня в милиции замучили вопросами, только… — Гиви резко выбросил руку, но я за ним следила: рука зависла в воздухе. Парень, который молча стоял, привалившись спиной к моему холодильнику, неожиданно фыркнул. Я замерла, ожидая, что последует за этим. Гиви удивил меня несказанно: вместо того чтобы разозлиться, усмехнулся краем губ, выжидательно глядя на старшего. Тот потер ладонью щеку и сказал как-то лениво:
— Может, ты ничего не знаешь, а может быть, тебе так просто кажется. Я думаю, тебе надо помочь.
— Я же не отказываюсь, — вяло заметила я, косясь на Гиви. Тот подошел к плите, зажег все четыре конфорки и вернулся ко мне. В первую секунду я испугалась, что сейчас умру, еще через секунду — что этого не случится.
— Значит, ты его раньше не видела? — спросил Гиви, рывком поднимая меня за шиворот. — Мишка, есть что-нибудь ей пасть заклеить, чтоб не орала? — обратился он к парню у холодильника.
— Не буду я орать, — торопливо заверила я. — Не надо мне пасть заклеивать, и вообще ничего не надо.
— Вот я тебя сейчас на плиту задницей посажу, бьюсь об заклад, что-нибудь да вспомнишь.
До плиты была пара шагов.
— Чего вы хотите? — охнула я.
— Помочь тебе вспомнить.
Я почувствовала, как ноги у меня подкосились, и повисла на руках у Гиви. Он явно не шутил, жар плиты доходил и сюда, я уставилась на типа с витой цепочкой и вдруг взвизгнула.
— Не надо, я вспомнила, — руки разжались, и я мешком осела на пол.
— Вот видишь, — лениво сказал старший, не меняя позы. — Что ты вспомнила?
— Подробно рассказывать? — спросила я.
— Подробно, — кивнул он.
— Мне в туалет надо.
— Перебьешься.
Я покачала головой:
— Нет. Честно, надо.
Он кивнул, а я оказалась в туалете, разглядывала потолок и собиралась с мыслями. Они не радовали.
— Эй, ты, — рявкнул тот, кого звали Мишкой.
— Иду, — с тоской отозвалась я и вернулась в кухню. Газ все еще горел, я вздохнула и сказала:
— У меня сломался телевизор, — Гиви подался вперед, я дернулась и заныла. — Сами же сказали — подробно. — Старший едва заметно кивнул. Гиви сложил на груди руки и замер. — У меня сломался телевизор, а у подруги их два. Один маленький, переносной, с ручкой. И я поехала к ней за телевизором. Но он хоть и маленький, но неудобный. В троллейбусе с ним не поедешь. Я стала машину ловить, и он остановился, то есть этот, кого убили. Привез меня сюда, денег не взял. Я поблагодарила. А он сказал: «Давайте отнесу» — и отнес. Я предложила выпить кофе, он согласился, мы выпили по чашке, познакомились. Милый человек. Зовут Сережа. Сказал, что из Москвы. А здесь по делам.
— По каким делам? — спросил тип напротив.
— Не знаю, просто сказал: «По делам». Я сказала: «Спасибо, что помогли», а он: «Спасибо за кофе». Я проводила его до двери и села читать. А потом звонок. Открываю, он вошел, сказал: «Помоги» — и упал. Все. Честно, все, — я вздохнула.
— Павел, ты ей веришь? — подал голос Гиви.
Тип с витой цепочкой, которого, как оказалось, звали Павел, долго молчал, потом опять потер щеку и спросил:
— Сколько времени прошло?
— Два часа. Точнее, два часа пятнадцать минут, — добавила я, стараясь быть полезной. — Когда он ушел, я телевизор включила, шли «Вести», а когда в дверь позвонил, я на часы посмотрела, было пятнадцать минут одиннадцатого.
— Ты почему ментам не рассказала?
— Так они спрашивали, знаю ли я его. Так разве я его знаю? Он был здесь десять минут. Чашку кофе выпил. Сережа из Москвы. А потом вошел и умер. Сидел вот здесь, где вы сидите, веселый милый парень, а через два часа умер у меня на глазах. Это как? — я заскучала, разглядывая свои ноги.
— Ума не приложу, что у него здесь за дела, — покачал головой Гиви.
— Не было у него здесь никаких дел и быть не могло, — отрезал Павел. Посидел, помолчал и спросил:
— Ну, что ты нам еще расскажешь?
— Вам что, надо, чтоб я врать начала? Так вы хоть намекните, что у меня фантазия убогая, опять же, боюсь не угодить.
— Поговори, — сурово сказал Гиви, и я примолкла. Павел меня разглядывал. Вид у меня был придурковатый и, с моей точки зрения, чистосердечный.
— Все-таки задницу тебе подпалить стоит, — сказал он, я заревела и стала в туалет проситься. Тут раздался голос бывшего мужа:
— Руки вверх, — и в кухне появился он сам с пистолетом в руке, за его спиной возник тип с алмазным крестом и тоже с пистолетом, сказал ласково:
— Ты железякой-то не балуйся, брось на диван.
По моему мнению, бывший всегда был законченным идиотом. Мишка его обыскал, заглянул в документы, хмыкнул и передал их Павлу.
— Мент.
Тот равнодушно взглянул на удостоверение, потом на меня и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Шестой отдел, значит? Интересно.
— Это мой муж, — сообщила я, изо всех сил стараясь быть полезной.
— Ну что, мент? Садись, поговорим. — Бывший, его, кстати, зовут Валерка, сел на табурет и принялся всех рассматривать. — Дела такие, — продолжал Павел. — На днях в этой квартире погиб мой брат. Ты знаешь, кто он, значит, знаешь, кто я. Чтобы было совсем ясно, расскажу кое-что из нашей биографии. Папаню мы в глаза не видели, а мать в тюрьму пристроили, когда Сереге было десять, а мне четырнадцать лет. Так что он мне навроде сына. И я паскуду, что его убила, из-под земли достану. Каким боком тут твоя жена — сам думай. Все уяснил, мент?
Валерка кивнул, закинул ногу на ногу и запел:
— В нашем городе чепе — из автоматов расстрелян человек. Убийцу мы найдем, и он будет наказан по всей строгости закона.
1 2 3 4 5