— Вот я вам тетрадку принесла, — продолжила она, оторвала тетрадь от груди и положила на стол. — Здесь молитвы на все случаи жизни. От убийц и грабителей я красным фломастером пометила, видите?
Я заглянула в тетрадь, почерк у девицы оказался на редкость красивым и разборчивым, да и оформлена тетрадь была с любовью.
— Это я в монастыре от нечего делать, — вздохнула она, — телика нет, а книжки читать я не люблю, читаю только божественные, ну еще про сирот или каких-нибудь инвалидов. Одному человеку отрезало руку…
— Подождите, — заволновалась я. — Дело в том, что я собиралась уходить. Вы застали меня совершенно случайно. Если честно, у меня совсем нет времени и…
— Я могу подождать, — сказала девушка, — у меня полно времени. Идите по своим делам, я у вас пока похлопочу по хозяйству. Господь учит помогать ближним. Я хорошо готовлю, хотите жареной картошки?
— У меня нет картошки.
— Жаль. Очень есть хочется. Я сутки ничего не ела. Если бы в пост, то хоть в пользу, а так за что страдаю? Если вам не трудно, покормите меня ради Христа. — Тут она вскочила и торопливо поклонилась.
— Ну, хорошо, — пожала я плечами и стала готовить завтрак, а девица читать вслух молитвы.
— Перед принятием пищи обязательно надо молиться. И после. Здесь у меня зеленым фломастером подчеркнуто.
— Вас как зовут? — поинтересовалась я со вздохом, поняв, что быстро от нее не избавишься.
— Мария. Как Богородицу. Вот мамка-то угодила. — Она опять вскочила, поклонилась чуть ли не до пола и сказала нараспев:
— Мария Никитична Лукина.
— Очень приятно, — кашлянула я, помешивая кашу в кастрюльке. — А как давно вы знакомы с моим мужем? С бывшим, я хотела сказать.
— Да я его всю жизнь знаю, класса с третьего. А уж любила как… Он во двор выйдет, а у меня сердце в пятки. А когда на гитаре играл…
— Мой муж играет на гитаре? — не доверила я. По моему глубокому убеждению, медведь отдавил ему оба уха.
— А то… не часто, но иногда играл. Никому не нравилось, а я прямо сама не своя, встану в сторонке, глаза зажмурю и слушаю, слушаю. Конечно, он по моему малолетству внимания мне не уделял, зато я каждую свободную минуту посвящала ему.
— Вы в одном дворе жили? — озарило меня.
— Ага. Но недолго. Он-то вырос быстро, я еще в восьмом классе училась, а он сначала тачку купил, потом квартиру, и съехал. Правда, к родителям иногда заезжал, потом они умерли, и мне вовсе жизни не стало. Я школу бросила и пошла к нему в курьеры. Еще брать не хотел, мерзавец, но я сказала: батя пьет, а мамке не до меня, надо работать. Договорились, что по вечерам трудиться буду, а днем в школе. Все-таки не совсем его душа потеряна для бога, — заявила она. — Способен иногда на благородный поступок.
— И что было дальше?
— Школу я закончила, стала у него в офисе работать, потому что совершенно не видела смысла жизни без Сергея. А он со мной как с малым ребенком разговаривал. Я поняла: надо брать инициативу в свои руки. Тут как раз была вечеринка перед Новым годом, я выпила для храбрости и соблазнила его. Правда, пришлось его как следует напоить.
— А это не противоречит заповедям? — забеспокоилась я.
— Еще как, но тогда я не нашла своей дороги и грешила. В чем теперь раскаиваюсь. Батюшка грех мне еще три года назад отпустил, так что он теперь не считается. В общем, мы стали любовниками, но он меня ничуточки не любил, без конца увиливал, когда я его о чувствах спрашивала, потом решил меня подкупить. Я, говорит, тебе квартиру куплю, двухкомнатную, только ты отстань от меня. Я разозлилась, а он мне: я бы тебя убил, не будь ты такой дурой, к тому же в одном доме жили, и хоть ты последняя идиотка, но тебя все-таки жалко. По-хорошему, говорит, прошу: отстань от меня. И должность мне нашел у своего друга. Двести баксов — не кот чихнул, а всех делов, что на телефоне сидеть.
— Вы согласились?
— Наотрез отказалась. Так он, мерзавец, перестал меня замечать. Ходит мимо, точно я стена какая. Долго я страдала, но однажды всё же прорвалась к нему. А он мне: так, мол, и так, я женюсь. Конечно, я расстроилась, каково такое слышать влюбленному сердцу? Но я его поняла, потому что он поклялся, что любит вас больше жизни. И я наступила на горло собственной песне и ради его счастья дала свое согласие. Тяжело это было. Вот тогда и состоялась радостная встреча с одной богобоязненной старушкой, которая и привела меня в храм. Там я нашла истинное утешение. Молилась за вас, потому что господь сказал: прощайте врагам вашим, а вы мне даже и не враг, раз ничегошеньки обо мне не знали. Шли годы, то есть по-настоящему прошел всего один год, как вдруг звонит этот гад моему гаду, то есть моему новому шефу, ваш-то просил меня уйти, как только женился, и я ушла, сжав сердце в твердый кулак. Так вот, звонит этот гад и договаривается ехать в сауну. Ну, сауна так сауна. И тут я такое слышу… Крепитесь: ваш муж проводил время с женщинами легкого поведения.
— Да я знаю, — напомнила я, — у меня их целый альбом.
— Ага, — кивнула Марья, — тем лучше в смысле переживаний, не стоит о нем убиваться.
— Я не убиваюсь, мне бы только развестись с ним. Вы дальше рассказывайте.
— Так вот, как узнала я, что он но девкам шастает, взыграло во мне сердце, это что же выходит: не любит он вас, врет как распоследний… Короче, я решила с ним поговорить: так, мол, и так, если жену любишь, чего же по девкам бегаешь, а если не любишь, с какой такой стати пудрил мне мозги? Но поговорить с ним мне не удалось. Он от меня прятался, и в этом было провидение божие, потому что так я узнала, что супостат готовится лишить вас жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14