Она остановилась Ц справиться со с
писком, но, ей-богу, нигде, абсолютно нигде не было ничего похожего на соли
для ванны и детские ботинки, списком рекомендованные. И она собралась уж
е снова спускаться, ничего не купив, но избежала этого отчаянного шага, вд
руг автоматически выпалив вслух заключительный пункт списка, каковым о
казались «двуспальные простыни».
Ц Двуспальные простыни, Ц сказала она человеку за прилавком, и, волею П
ровидения, именно за этим прилавком продавались эти самые простыни. А Гр
имздитч, нет, Гримздитч умерла; Бартоломью, нет, Бартоломью умерла; ну да, Л
уиза Ц Луиза на днях к ней явилась в ужасном смятении, потому что обнаруж
ила дырку на простыне в ногах королевской постели. Многие короли и корол
евы там леживали. Елизавета, Яков, Карл, Георг, Виктория, Эдуард; не диво, что
простыня прохудилась. Но Луиза решительно не сомневалась в том, кто прод
ырявил простыню. Принц-консорт.
Ц Грязный бош! Ц сказала она (мы опять воюем, на сей раз с Германией).
Ц Двуспальные простыни, Ц повторила в задумчивости Орландо; для двусп
альной постели с серебряным покрывалом, в комнате, обставленной во вкусе
, теперь казавшемся ей, пожалуй, чуть-чуть вульгарным, Ц все серебряное; н
о она ее обставляла, когда обожала этот металл. Пока человек ходил за прос
тынями для двуспальной постели, она вытащила зеркальце и пуховку. Женщин
ы сейчас куда непринужденней Ц думала она, не очень внимательно пудрясь
, Ц чем были, когда она только что стала женщиной и лежала на палубе «Влюб
ленной леди». Она обдуманно придавала нужный оттенок носу. Щек она не пуд
рила никогда. Нет, честное слово, хоть ей сейчас тридцать шесть, она с виду
не сделалась ни на день старше. Вся такая же сердитая, красивая, розовая (е
лочка, увешанная миллионом свечек, говорила Саша), как тогда, в тот день на
льду, когда замерзла Темза и они бегали на коньках…
Ц Лучшее ирландское полотно, мэм, Ц сказал приказчик, раскладывая прос
тыни на прилавке.
…они еще видели тогда ту старуху, она собирала хворост. И пока Орландо рас
сеянно щупала полотно, вращающаяся дверь вытолкнула из другого отдела
Ц кажется, галантерейных товаров? Ц запах духов, запах воска, отдающий р
озовой свечкой, и этот запах раковиной охватывал фигуру Ц мальчика? дев
ушки? Ц в мехах, в русских шальварах Ц юной, гибкой, обворожительной Ц д
евушки, о Господи! Но коварной изменщицы!
Ц Изменщица! Ц крикнула Орландо (приказчик ушел), и весь магазин закача
лся на желтых волнах, и она различала вдали мачты русского корабля, входя
щего в открытое море, и тут, чудом (дверь, вероятно, опять завертелась), обра
зованная тем розовым запахом раковина превратилась в помост, в подиум, и
с него шагнула толстуха в мехах, удивительно сохранившаяся, обворожител
ьная, в диадеме, Ц любовница великого князя, та, что, склоняясь над Волгой,
жуя бутерброд смотрела, как тонут люди, Ц и двинулась через весь магазин
к Орландо.
Ц О Саша! Ц крикнула Орландо. В общем-то она ужаснулась тому, что с нею ст
алось: так растолстеть, и какая-то сонная; и Орландо склонилась над полотн
ом, чтоб видение седой женщины в мехах, видение девушки в русских шальвар
ах, вместе со всеми этими запахами розовых свечек, белых роз и русских мат
росов, прошло, незамеченное, у нее за спиной.
Ц Не желаете ли полотенец, салфеточек? Ц наседал человек за прилавком.
И благодаря исключительно достоинствам списка, с которым Орландо еще ра
з справилась, сумела она с совершенным самообладанием ответить, что нет,
ей нужна теперь одна-единственная вещь на свете, а именно соль для ванн, п
родающаяся в другом отделе.
Но, снова спускаясь в лифте Ц память ужасно капризная штука, Ц Орландо о
пять ушла от теперешнего мига далеко-далеко в глубины времени; и, когда ли
фт, содрогнувшись, остановился внизу, она услышала, как брякнулся о берег
кувшин. Что же касается нужного ей Ц уж неизвестно какого там отдела, Ц
она стояла растерянно посреди сумочек, не слыша рекомендаций всех этих в
ышколенных, напомаженных, черных, стройных приказчиков, конечно поднявш
ихся из тех же глубин, но ловко прикрывшихся теперешним мигом и прикинув
шихся приказчиками Маршалла и Снелгрова Ц и только. Орландо стояла раст
ерянно. Сквозь широкие стеклянные двери она видела Оксфорд-стрит. Омниб
усы громоздились на омнибусы и Ц шарахались в разные стороны. Так налез
али тогда одна на другую ледяные глыбы на Темзе. Одну оседлал старик вель
можа в отороченных мехом туфлях. И пошел ко дну, проклиная ирландских мят
ежников. В точности на том месте утонул, где стоит ее автомобиль.
«Время меня обошло, Ц думала она, стараясь прийти в себя, Ц сейчас заря с
редневековья. Как странно! Все Ц то, да не то! Беру в руки сумочку, а думаю о
вмерзшей в лед старой торговке. Кто-то зажигает розовую свечку, а мне мере
щится девочка в русских шальварах. Выхожу за дверь Ц вот как сейчас (она в
ышла на тротуар Оксфорд-стрит) Ц и чувствую под ногой траву. Слышу козьи
бубенцы. Вижу горы. Турция? Индия? Персия?»
Глаза ее наполнились слезами.
Наблюдая, как она садится в машину Ц а в глазах стоят слезы и видение перс
идских гор, Ц читатель, возможно, сочтет, что она слегка перегнула палку
и чересчур далеко ушла от теперешнего мига. В самом деле, нельзя отрицать,
что особенно поднаторевшие в искусстве жизни люди (обычно, кстати, ником
у не известные) ухитряются как-то синхронизировать шестьдесят или семьд
есят разных времен, и все это вместе тикает в заурядном человеческом орг
анизме, и, когда отбивает, скажем, одиннадцать, все прочее бьет в унисон;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80