Когда принесли мясо, он попытался что-то сказать, но язык у него заплетался.
Все как-то смешалось. У мужчин разговор не клеился, Херефорд выглядел обеспокоенным, Оксфорд — встревоженным, а Реднор — напившимся. Было слышно, как щебетали на краю стола женщины. Они говорили все громче и громче, стараясь перекричать солдат Кейна. Внезапно Леа и леди Оксфорд оглушили крики: за столом, где сидели солдаты, вспыхнула драка. Десять-двенадцать человек вскочили на ноги, выхватив кинжалы. Херефорд, Оксфорд и Реднор в ту же секунду бросились утихомиривать их. Однако всем было слишком жарко от выпитого вина, и получилось так, что их вмешательство только накалило страсти. Первым сбили с ног Кейна, его могучие кулаки не помогли ему — из-за своей хромоты он плохо держался на ногах даже на трезвую голову. Херефорд, трясясь как в лихорадке, пытался помочь Реднору, но каждый раз, когда он попадал в кого-то кулаком, ответный удар отбрасывал его назад. Вскоре и он оказался под ногами дерущихся. Оксфорд особенно во всю эту кашу не лез, а только временами издалека орал, что пора бы прекратить кулачный бой.
В конце концов, помог Реднору не кто иной, как Гарри Бофор. Он долго сидел за самым краешком стола, невозмутимо взирая на происходящее. Едва Кейна сбили, он подскочил к стене, выдернул один уз факелов и ринулся с ним в толпу, раздавая удары направо и налево. Он попадал по головам, рукам, лицам. Раздались жуткие крики, но Бофор, казалось, не обращал на них никакого внимания. В течение нескольких секунд драки как не бывало. Реднор валялся на полу, а вокруг кольцом стояли разъяренные люди. Тут подошел Джайлс и помог Кейну встать.
Как по мановению волшебной палочки, настала удивительная тишина. Слуги Херефорда подошли к своему господину, подняли его и помогли стряхнуть пыль и грязь с камзола и штанов. Оксфорд рассыпался в извинениях. Леа застыла, как статуя, с ножом в руках. За все это время она не проронила ни слова. Когда Кейна сбили, она, было, рванулась к нему на помощь, выхватила нож и начала размахивать им направо и налево. Ее оттащили в сторону, хотя она и отбивалась. Когда Реднора посадили за стол, она бросилась к нему.
— Умоляю вас, милорд, пойдемте к нам в комнату. Вам нужно успокоиться и отдохнуть. Я думаю, такие развлечения слишком тяжелы после дня, проведенного в седле, — сказала она совершенно хладнокровно. Леа не узнавала себя — быть спокойной после такого!
Они вышли вместе, плечом к плечу, из гостиной. Злые глаза смотрели им вслед. Все так же спокойно Леа попросила служанок принести воды, а сама тем временем помогла Реднору раздеться. Мягкими уверенными движениями она обмыла его раны и смазала их мазью. К счастью, они оказались неглубокими — легкие мелкие порезы. Потом она собрала его одежду и передала Элис, служанке.
— Ты можешь идти. Твоя помощь мне сегодня не понадобится.
Леа не заботило, какое впечатление ее поведение произвело на окружающих. Страх за жизнь мужа, за то, что могло с ним случиться, парализовал сейчас все ее чувства.
Едва закрылась дверь, Леа молча обессилено опустилась на пол, сжалась комочком и затихла. С ней случился глубокий обморок.
Покушение на жизнь Реднора подняло на ноги всех его людей и половину отряда Херефорда, поэтому женщинам, находившимся в замке, пришлось приложить немало усилий, чтобы их пропустили в комнату к Леа и Кейну. Они навели порядок в комнате и уложили бедную девушку в постель. В спальне осталась только леди Оксфорд. Увидев, что веки Леа слегка затрепетали, она заверила Реднора, что с его женой все в порядке, и она вскоре придет в себя.
Еще никогда в своей суровой жизни воина Реднор не переживал такого приступа неконтролируемого страха — его буквально трясло.
— Зачем ты сделала это? — глухо и яростно проговорил он, как только ее глаза осмысленно остановились на нем.
Леа прикрыла веки, из-под ее длинных шелковистых ресниц показались слезы.
— Простите меня, — с трудом выдавила она из себя срывающимся голосом. — Я очень испугалась.
Он подхватил ее на руки, вымазав ее обнаженное тело и простыни своей кровью. Он прижал ее к себе так крепко, что Леа показалось, будто она вот-вот задохнется.
— Никогда больше так не делай, — голос Кейна звучал сурово и сердито, но Леа чувствовала, как гулко бьется его сердце, и дрожат руки.
— Я сделала это не нарочно, — попыталась улыбнуться она.
— А я и не говорю, что нарочно, — ответил Реднор. В его голосе послышалось облегчение, словно с души свалился невероятно тяжелый груз, — но я запрещаю тебе делать такие вещи, слышишь?
Леа расхохоталась, несмотря на слабость.
— Что ты нашла в этом смешного? — закричал Кейн.
А Леа уже просто тряслась от хохота. В самом деле, что может быть смешнее, чем запретить испуганной женщине падать в обморок. Однако она ничего не ответила ему, а лишь притянула его голову к себе и нежно поцеловала.
Реднор сидел на краешке кровати и задумчиво смотрел на жену. Сейчас у него было время спокойно подумать обо всем. Увы, его посетили совсем невеселые мысли. Он ведь до сегодняшнего дня не верил, что на него посмеют напасть, и, тем не менее, это произошло. Прав оказался не старик Гонт, а Лэллин. Пемброк на самом деле замыслил убить Кейна. Как все мило придумано: пока Гонт жив, никому не придет в голову сказать, что смерть Реднора для Пемброка выгодна. Даже сам Гонт ни за что бы так не подумал. Всю вину свалили бы на Оксфорда, леди Шрусбери, короля, королеву, а Пемброк остался бы в стороне. Тогда бы, вполне естественно, после смерти Кейна он забрал бы дочь к себе. А потом самое главное — не дать Леа снова выйти замуж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109