Только пусть проявит терпение! Я никак не смогу встретиться с ним в вечер бракосочетания короля в том самом месте, где мы уже много раз встречались.— Почему он вас туда зовет?— Чтобы скрепить кровью обещание, которое мы друг другу даем. Он говорит, что это придаст ему отваги, что oн преодолеет любые препятствия, завоевывая меня, но прежде хочет быть во мне уверен. Мне бы очень хотелось туда пойти, но я знаю, что не смогу, отец слишком пристально за мной следит.Сильви помнила о старой средневековой традиции — смешивать кровь, создавая неразрывные узы, но возраст научил ее трезвому отношению к силе первого любовного порыва.— Глупости! — пробормотала она, пряча улыбку. — Рискуя так сильно, вы ничего не прибавите к своей любви если она и так сильна и искренна.— Полностью с вами согласна, но надо еще внушить это ему. Прошу, попытайтесь хоть вы его вразумить!— Он останется на гауптвахте до завтрашнего вечера, до самого прибытия инфанты. Тогда господину д'Артаньяну потребуются все мушкетеры до одного. У меня нет возможности его увидеть.— Понимаю. Но встреча должна произойти только послезавтра. Видите, у вас нашлось бы время.— Вы полагаете? Как только инфанта прибудет, я не смогу отойти от нее ни на шаг.Сильви трудно было себе представить, как она, пренебрегая обязанностями фрейлины, кинется на поиски какого-то мушкетера, чтобы, найдя, беседовать с ним наедине. Тем временем Маитена заплакала и прошептала:— Умоляю вас, госпожа, помогите мне! Попробуйте хотя бы передать ему вот эту записку. Я завернула вместе с ней платок, окропленный моей кровью. Надеюсь, этого ему будет довольно.Внимая этому расстроенному дитяти, трудно было не растрогаться. Сильви забрала у девушки сверток и взяла ее за руку.— Я что-нибудь придумаю. Даю слово, придумаю! А вы тем временем постарайтесь успокоиться. Раз вам предстоит такая долгая борьба, то спокойствие не помешает…— Я еще немного помолюсь здесь. Конечно, я буду молиться за нас, а еще за вас. Благодарю от всего сердца, герцогиня!Подошло время расстаться. Осенив себя крестным знамением, Сильви поднялась с колен и направилась к выходу. По пути она оставила милостыню в копилке монахов, сдержавших приют. Если она не увидит Сен-Мара вечером следующего дня, то поручит его поиски Персевалю. Главное — чтобы несчастный влюбленный получил бесценную передачу до наступления времени, на которое назначил любимой встречу.Настал долгожданный момент — передача испанской инфанты Франции. Накануне произошла наконец встреча двух королей, во время которой они поклялись друг другу в дружбе и верности и подписали договор, положивший конец войне, длившейся невесть сколько времени. В тот день в павильоне переговоров в последний раз сошлись парижский и мадридский дворы, суровые, мрачные испанцы в черных бархатных одеяниях испытывали глухое презрение к французам в кричащих нарядах, разукрашенных перьями и драгоценностями. Радость обретенного наконец мира была омрачена сценой разлуки двух людей — отца и дочери, любивших друг друга, но знавших, что им больше не суждено свидеться. Инфанта заливалась слезами, ее отец, раздавленный горем, не мог шелохнуться.Сильви не присутствовала при этой душераздирающей сцене и не видела, как Анна Австрийская пытается утешить будущую невестку, демонстрируя сострадание и понимание. Вместе с другими дамами, предназначенными для свиты Марии-Терезии, она ждала в покоях королевы-матери церемонии представления. В отсутствие герцогини де Бетюн, которая, захворав, не смогла покинуть Париж, Сильви впервые должна была исполнять роль придворной дамы, ответственной за одевание королевы, которую некогда с таким блеском исполняла Мария де Отфор. Сильви испытывала сильное беспокойство, как актриса-дебютантка перед первым своим выходом на сцену.Призвав на подмогу фрейлину, герцогиню де Навай, двух «девушек» — мадемуазель де Ла Мот-Отанкур и Де Фуйю, она занялась спальней, в которой инфанте предстояло провести первую свою ночь на французской территории (и последнюю девичью ночь). В стараниях придать комнате как можно больший уют помогла взаимная симпатия, сразу же возникшая между ней и фрейлиной. Сюзанна де Бодеан была ровесницей Сильви, ей тоже исполнилось 35 лет; пробыв женой Филиппа де Навая уже 9 лет и родив сына, она осталась полной энергии откровенной молодой женщиной, любезной с теми, кто был ей по душе, и суровой с прочими, в целом же приветливой, хотя, возможно, и излишне строгой по части морали.Муж Сюзанны, близкий родственник герцога де Грамона, служил во флоте и часто уходил в дальние плавания с эскадрами герцога Вандомского. Сюзанна заботилась о безупречности своей частной жизни и не одобряла распущенность своих современников. Собрав поутру батальон девушек-придворных, она обратилась к ним с короткой речью. Девушки услышали, что им доверено служить добродетельной и мудрой особе, выросшей в благородном Эскуриале, а посему пусть не рассчитывают на снисхождение в случае, если не выполнят своих обязанностей или, того хуже, поступятся честью. Нарушительницу будет ждать немедленное изгнание без учета заслуг ее родни. Недаром мадам де Навай приходилась кузиной будущей мадам де Ментенон, известной воспитательнице слабого пола, и росла вместе с ней.Недовольное выражение молодых лиц свидетельствовало, что подобная программа не может вызвать энтузиазма. Оставшись вдвоем с фрейлиной, Сильви спросила, уверена ли та, что суперинтендантка королевы будет неизменно поддерживать выносимые ею приговоры.— Я не собираюсь на нее оглядываться. Принцессу Палатин интересует не должность, а титул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20