Может, случилась беда, поторопись!Жак пожал плечами.— Да нет, что может с ней случиться на наших землях? Она уже взрослая девушка, а ты беспокоишься о ней, как будто она малый ребенок.— Поторопись! — грозно сказал Гильом и ударил кулаком по подоконнику.Жак знал, что спорить с отцом бесполезно. Если он что-нибудь вбил себе в голову, то не отвяжется, пока с ним не согласятся.Да Жак и сам забеспокоился, ведь никогда раньше Констанция не исчезала из дому надолго.— Хорошо, отец, я сейчас же отправляюсь к ручью. Но ты не беспокойся, она, скорее всего, сидит у ручья на своем любимом сером камне и любуется рыбами.Но старика этот ответ явно не удовлетворил. Он все еще сильно волновался и не опустился в кресло до тех пор, пока не увидел своего сына в сопровождении двух людей, которые мчались по дороге к далеким холмам.— И чего я так разволновался? — изумился Гильом, опускаясь в кресло.Не зная, на чем сорвать злость и чем занять себя, Гильом стал громко звать кухарку.Наконец, он докричался, и испуганная женщина вошла в низкие двери.— Обед уже стоит на столе? — закричал Гильом, ударяя кулаком по подлокотнику кресла.— Так еще же не время, господин, — изумилась женщина.— Он давно должен стоять на столе! — чувствуя свою не правоту, громко закричал Гильом Реньяр.— Сейчас все будет исполнено, — засуетилась женщина.Но Гильом вновь вернул ее.— Обед подашь, когда вернется Констанция. И принеси из погреба хорошего вина, не прошлого урожая, а старого.— Из черных бочек? — осведомилась кухарка.— Да, именно из черных. И поставь на стол дорогие стаканы.Кухарка боязливо прикрыла за собой дверь и пожала плечами. Она никак не могла взять в толк, чего хочет от нее хозяин и зачем к приезду Констанции сервировать стол так, как будто сегодня большой праздник. Тем более, Констанция не пила вина. Да и ни в одну из черных бочек еще не был вставлен кран.Но потом кухарка нашла объяснение случившемуся. Со старым Гильомом в последние годы случались странности. То он начинал требовать, чтобы отыскали плащ, подбитый мехом куницы, который он сам распорядился отдать слугам, то начинал искать свои старые сапоги, давным — давно выброшенные, то теперь вот приказал подавать обед до полудня.Кухарка спустилась в подвал. Там было сыро и холодно. Она посветила фонарем и увидела, что черные бочки заставлены так, что к ним не подобраться. И с абсолютно спокойной душой набрала кувшин обычного вина, успокаивая себя тем, что хозяин все равно скоро забудет про свой каприз. И когда она придет доложить, что стол накрыт, вновь набросится на нее, начнет ругаться и станет жаловаться, что у него нет никакого аппетита.Констанция и Филипп забыли обо всем на свете. Они сидели рядом на теплом камне и смотрели в глаза друг другу.Возможно, они сидели бы так до заката, а может быть и до рассвета, ведь им было хорошо и спокойно, они внезапно почувствовали себя какими-то другими людьми. Чувства переполняли их сердца, как вода переполняет края чаши, а мысли их были чисты, как потоки горного ручья.Внезапно из шума водопада раздался далекий крик:— Констанция! Констанция, где ты, отзовись же! Девушка мгновенно выпустила руку Филиппа и вскочила на ноги. Она испуганно осмотрелась.— Кто это? — насторожившись, спросил Филипп.— Это мой кузен Жак, он ищет меня. Боже мой, я обещала Гильому вернуться домой до полудня!Девушка посмотрела на небо. Солнце близилось к зениту.Уже можно было различить стук конских копыт и голос Жака раздавался где-то совсем близко за зарослями.Филипп затравленно озирался. Он знал, что находится на чужой земле и никто из Реньяров не спустит ему подобной наглости.Констанция решительно схватила его за руку и потащила за собой, перепрыгивая с камня на камень.— Скорее, Филипп, тебе нужно спрятаться! Я покажу тебе место, где ты будешь в безопасности.Девушка словно опомнилась от наваждения. Она только теперь поняла, в какой опасности находится ее гость. Ведь она столько слышала от своих родственников о том, что все Абинье являются заклятыми врагами Реньяров, которых нужно убиватьПри первой же возможности.— Сюда! Сюда! — Констанция тащила Филиппа к самому водопаду.И тот понял план девушки. Она прошла в узкую расщелину. Филипп шагнул за ней. Они оказались на ровной каменной площадке, а перед ними стеной летела вода, сверкая на солнце несколькими радугами.— Ты, Филипп, пойдешь по этой площадке и перейдешь на другую сторону, там твоя земля.— Мы еще увидимся? — с надеждой спросил Филипп, когда Констанция выпустила его руку. Девушка пожала плечами.— Может быть, когда-нибудь мы и увидимся.— Я приду завтра! — воскликнул Филипп.— Нет, завтра нет. И вообще, Филипп, не приходи больше, я запрещаю тебе, братья могут убить тебя.— Констанция! — где-то совсем рядом раздался голос Жака. — Где ты? Да отзовись же!— Я здесь! — крикнула Констанция и зло скривилась.— Где?— Да тут!Жак, сидя на коне, озирался и никак не мог сообразить, откуда доносится голос кузины. Наконец, он увидел девушку, выходящую из-за скалы.— Ты почему так долго не отзывалась? Отец весь извелся! Ты что, не слышала, как я тебя звал?— А я тебе отвечала, — с деланным изумлением ответила Констанция, — просто, наверное, водопад шумит слишком сильно, и ты не слышал моего голоса.Но по улыбке и глазам девушки Жак понял, что здесь что-то не так. Он спрыгнул с лошади и подошел к Констанции.— Ведь на тебя могут напасть, украсть, убить! Быстрее возвращаемся, отец вне себя от ярости.— Но у нас еще есть время, — Констанция посмотрела на солнце, — я обещала вернуться к полудню и как раз собиралась в обратный путь.— Да что ты, Констанция, вообще здесь делаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68