– Она недостаточна для двоих.
– Я уверен, что ее хватит, если мы ляжем близко.
– Ты утверждаешь это из голого упрямства. Я не представляла, что ты можешь быть настолько твердолобым, если тебе что-то втемяшится в голову.
– Мне не нравится твое высокомерие. – Он прошел через всю комнату и, подойдя к Виктории вплотную, заглянул ей в глаза. – Я пытаюсь сохранить то, что принадлежит мне. И я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило.
– Я не твоя собственность.
– С прошлой ночи – ты моя.
Виктория повернулась, сделала несколько шагов от него, затем снова посмотрела в его сторону.
– Нет.
– Я опять начинаю думать о Красном Герцоге. Это он не дает тебе покоя. Ты слишком верна ему.
– Верна себе. И никому больше.
Он пошел за ней и положил ей руки на плечи.
– Поцелуй меня.
– Корд! Я на дух не хочу тебя, даже видеть не желаю тебя здесь! Почему я должна…
Ее протест был тут же пресечен коротким касанием его губ. Она почувствовала, как волны от сердца побежали дальше сквозь тело. Она задрожала и отвернула голову.
– Ты ведь хочешь этого! Не станешь же ты отрицать, правда?
– Это не имеет никакого значения!
– Это имеет значение для нас обоих.
Корд снова поцеловал ее. На этот раз он долго не отнимал рта, давая смешаться их теплу, позволяя их чувствам течь в едином слившемся прикосновении.
– Ты ляжешь спать на полу, – повторила она, но уже без прежней уверенности, чувствуя себя совершенно ослабевшей.
– Тогда ты тоже будешь спать там же, – сказал он и поцеловал ее в третий раз. Теперь они оба задрожали. – Я не могу без тебя, Чепс. Пожалей меня.
– О Корд… – пробормотала она, протягивая к нему тонкие пальцы, чтобы погладить его по густым волосам. Затем стянула с его головы повязку и отбросила ее в сторону. – Я не должна хотеть тебя.
– Но ты хочешь.
– Да…
Корд притянул ее к себе очень близко и пробежал руками по спине сверху вниз. Затем обхватил ее за бедра и придвинул к своей мужской плоти, делавшейся все более твердой. Его губы плотно прижались к ее. Она приоткрыла рот – и он тотчас вторгся в его медовую сладость, проникая языком вглубь, забирая дань, то побеждая, то отступая и открывая путь ей, давая возможность целовать себя. Так упивались они взаимной страстью. И оба застонали в стремлении к большей близости, побуждаемые жаждой полного слияния, чтобы погасить накал желания, зреющего внутри их.
Оторвав губы от ее рта, он начал жадно прикасаться к ее векам, мочкам уха, шее. Он покрывал ее лихорадочными поцелуями, теребя на ней одежду, нетерпеливо выпрастывая пуговицы из петель. И тогда она с необузданной дикостью присоединилась к нему, чтобы избавить их от всех ограничений, от всех препятствий на пути к слиянию. Он стянул с нее жакет – она в тот же миг помогла ему с нижней юбкой и бельем. Когда на ней не осталось ничего, кроме тонкой сорочки, корсета и чулок, он остановился полюбоваться ею.
– Корд, скорее! – умоляла она.
Но он не двигался.
– Ты так прекрасна, – выговорил он наконец. – Так совершенна. Даже не верится, что ты моя.
– О Корд…
Она стала снимать его одежду из оленьей кожи, желая быстрее ощутить его тело, жаждая его прикосновений и всего, что он мог дать ей.
Когда его рубаха была отброшена в сторону, он притянул Викторию к себе. Его собственное тело напряглось и взбугрилось тугими мышцами, пока руки исследовали все ее изгибы. Она застонала и впилась ногтями в его гладкую кожу, чувствуя, как твердеет его спина у нее под пальцами. Слегка покусывая мочки его ушей, она вдыхала его запахи – кожи и табака.
– Чепс!.. – простонал он и снял с нее сорочку, обхватывая руками две обнажившиеся округлости с пиками, вздернувшимися от корсета. Неспособная к сопротивлению, она позволяла сминать ей грудь, покуда от страстного желания не отвердели соски. Он по очереди поцеловал ее в розовые кончики, так что она вновь застонала от удовольствия.
Ей не хватало терпения ждать дольше, и она расстегнула его штаны. Они соскользнули на пол, обнаружив всю мощь возбужденной плоти. Теперь настало его время торопиться. На ней остались только корсет и чулки. Распаленный страстью, Корд поднял ее на руки, потом бережно опустил на кровать и прижал сверху своим телом.
Они то соединялись в горячих объятиях, то вновь разделялись, чтобы трогать, ласкать и лелеять друг друга. И этим возводили в себе желание до ярости огненной стихии, не замечая, как завывает ветер за окнами, как ветви царапают по стеклу и молнии озаряют комнату.
Ее руки между тем переместились с его спины на ягодицы и своими поглаживаниями возбуждали его еще больше. Наконец он перекатился на бок, обнажив перед ней восставший фаллос. Она стала трогать горячую бархатистую плоть, сначала осторожно, потом все смелее.
Корд издал сладостный стон, а когда уже не мог терпеть, остановил ее руки. Он раздвинул ей бедра и, опустившись промеж них на колени, провел пальцами вверх и вниз по гладким шелковым чулкам, обтягивавшим ее длинные стройные ноги, затем приподнял их. Его глаза потемнели от безумной, нестерпимой жажды. Он взглянул на лицо со светло-зелеными глазами, в которых, как в зеркале, отражалось столь же неумолимое желание, и продвинулся внутрь.
Она судорожно глотнула воздух, почувствовав, как он своей плотью вошел в нее, и начала двигаться вместе с ним. Ритмичное скольжение глубоко внутри ее подводило их обоих к моменту, когда они должны были слиться в единое целое. В приступе лихорадки она выкрикнула его имя. Рука, дотоле ласкавшая спину с твердыми мышцами, впилась ногтями ему в кожу. Безудержное желание, овладевшее ими, в долю секунды достигло запредельных высот, обратившись опаляющей страстью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113