Странно, меня зацепило.
БЕРГЕР. Поработаешь с мое. Кого только не видел, каких только телег не слышал. Да и сколько ему лет сейчас должно быть? Ну, было ему в войну двадцать, так значит сейчас восемьдесят с чем-то, наверняка уже из ума выжил. В общем клиника это...
Андрей подходит к карте.
АНДРЕЙ. Кураевск... Агафоново... Слушай, а ведь у меня скоро отпуск. Давай я за свой счет съезжу? Вдруг там, правда, что-то необычное?
БЕРГЕР. Сначала номер сдадим, а потом поезжай куда хочешь. (Смотрит на часы.) Так мне еще дочку из музыкалки забирать. Выключай компьютер, я пошел машину подгоню.
Бергер выходит из редакции. Андрей машинально складывает из бумаги самолетик, запускает его.
АНДРЕЙ. Агафоново... Кураевск...
Сцена вторая.
Железнодорожный вокзал. Зал ожидания. Андрей с туристическим рюкзаком пробирается между рядами сидений. Наконец находит свободное место, усаживается, разворачивает газету. Через несколько секунд, в проходе между рядами появляется всклокоченный мужчина, одетый в застиранную футболку и тренировочные штаны, на ногах клеенчатые тапочки, наподобие тех, что выдают в больницах. Мужчина держит в руках небольшой бумажный пакет.
СУМАСШЕДШИЙ (громко). Здравствуйте русские люди! Православные! Я обращаюсь к вам! Вчера я разговаривал с Богом! С нашим русским Богом! Вы можете не верить мне! Вы думаете, что я сумасшедший! (Начинает смеяться.) Но это не так! У меня есть доказательство! Вот оно! (Разворачивает пакет, достает наполовину оплавленную аудиокассету, поднимает ее над головой.) Я записал разговор с Богом! Люди! Православные! Мне надо уехать в Воронеж! Дайте, кто сколько сможет! В России жить – не в тапки гадить! Помогите, кто сколько сможет!
С другого конца зала к мужчине начинают озабоченно пробираться два милиционера.
СУМАСШЕДШИЙ. У меня в Воронеже мама! Ей надо услышать, как я разговаривал с Богом! (Увидев милицию, приседает и на корточках быстро удаляется из зала.) Прощайте, русские люди...
ГОЛОС ДИСПЕТЧЕРА. Объявляется посадка на скорый поезд номер тридцать шесть «Москва-Воронеж». Просим пассажиров занять свои места.
Андрей поднимается, закинув рюкзак на спину, направляется к выходу на перрон.
Сцена третья.
Агафоново. Поздний вечер. Дом Кухарешиных. За столом сидит Николай, напротив него дочь Оля. Николай, читает газету. Оля задумчиво помешивает ложкой остывший чай. Из открытой форточки слышно как где-то вдалеке лает собака.
НИКОЛАЙ (поднимает от газеты глаза). Шла бы ты спать, красавица...
ОЛЯ (сонно). Ну, щас, дай чай допить.
Николай встает из-за стола, снимает со спинки стула и накидывает на плечи пиджак. Берет со стола пачку «Примы» и спички.
НИКОЛАЙ. Иду курить, прихожу – тебя нет...
Раздается стук в дверь.
НИКОЛАЙ. А это кто еще? Входите, не заперто!
Дверь открывается, входит Андрей.
АНДРЕЙ. Добрый вечер.
НИКОЛАЙ. Добрый.
АНДРЕЙ. Простите, я хотел бы узнать... Не подскажете, у кого здесь можно переночевать? (Хлопает себя по груди.) Я заплачу. Мне всего-то одну ночь.
НИКОЛАЙ. А вы кто?
АНДРЕЙ. Я? Я журналист. Я приехал написать статью про вашу деревню.
НИКОЛАЙ. А что такого в нашей деревне?
АНДРЕЙ. Да понимаете... Мне статью заказали, про современную российскую деревню. Ну, как бы, «люди земли», и все такое. А вашу деревню случайно выбрали, редактор к карте подошел, зажмурился и пальцем ткнул. (Виновато улыбается.) Вот так у нас все, у журналистов.
НИКОЛАЙ (задумчиво). Пятьдесят не жалко?
АНДРЕЙ. Простите, чего?
НИКОЛАЙ. Полтинник за ночевку.
АНДРЕЙ. Ах да конечно-конечно. (Лезет во внутренний карман плаща).
НИКОЛАЙ (машет рукой). Успеешь. И еще это... Покажи паспорт.
Андрей достает паспорт, протягивает Николаю. Тот быстро листает его, отдает, протягивает ладонь.
НИКОЛАЙ. Николай, можно просто Коля.
АНДРЕЙ (пожимает ладонь). Андрей.
НИКОЛАЙ. Куришь?
АНДРЕЙ. Нет. Ну, могу с вами постоять, за компанию.
НИКОЛАЙ. Да ладно. Проходи, садись. Так, Оля, вскипяти чайник и марш спать. Да проходи, не стой...
Николай влезает в старые галоши и выходит на крыльцо. Андрей снимает рюкзак, вешает плащ на гвоздик. Оля зажигает газ и наливает облупленным ковшиком воду в чайник. Андрей, потирая руки, садится за стол, оглядывается по сторонам.
АНДРЕЙ. Уютно у вас. Тебя Олей зовут?
Оля кивает, ставит чайник и отходит от плиты.
АНДРЕЙ. Ой, слушай, у меня конфеты есть. Хочешь?
Оля кивает. Андрей бросается к стоящему у стены рюкзаку, открывает его, достает оттуда коробку конфет, протягивает девочке.
АНДРЕЙ. Угощайся.
ОЛЯ (берет конфету). Спасибо.
АНДРЕЙ. Да бери больше...
ОЛЯ. Я потом. Садитесь, я вам чаю налью.
Андрей садится за стол. Оля достает из буфета чашку, наливает заварку. Снимает с огня чайник, доливает в чашку кипяток.
АНДРЕЙ. А ты, Оля, в каком классе учишься?
ОЛЯ. В шестом.
АНДРЕЙ. А много ребят в твоем классе?
ОЛЯ. Я и еще трое.
АНДРЕЙ. Мало. Когда я учился в шестом классе, нас было сорок пять человек.
ОЛЯ. Я бы с ума сошла. Антонина Петровна и так от нас плачет, а тут представляю, такая кодла.
АНДРЕЙ. А после школы, куда собираешься пойти?
ОЛЯ. Известно куда. В Кураевск, на зоотехника. У нас там пятеро учатся. Куда еще идти-то?
АНДРЕЙ. Ну да конечно. Профессия хорошая. Коров будешь лечить?
ОЛЯ (кивает). Коров лечить, поросят кастрировать.
АНДРЕЙ. Поросят зачем?
ОЛЯ (смотрит как на маленького). Чтобы о глупостях не думали.
Входит Николай, скидывает галоши и садится напротив Андрея. Оля, сполоснув посуду, проходит мимо стола и, не удержавшись, тянется к конфетам.
НИКОЛАЙ. Стоп машина.
ОЛЯ. Я только вторую.
АНДРЕЙ. Что вы, Николай, пусть возьмет.
НИКОЛАЙ. На ночь нельзя – жопа слипнется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10