Сварог сунул в иссохшую ладонь монетку (при виде которой старуха едва не лишилась чувств), и они быстрым шагом направились дальше, держа курс на видневшуюся над крышами каменную башенку с развевавшимся вымпелом - баронский замок и, следовательно, центр города. Должна же в центре отыскаться хоть одна лавчонка со съестным?
На площади перед баронским замком они обнаружили целых три лавчонки - но все оказались заперты. В угрюмом молчании стояло сотни три народа - должно быть, все городское население, способное передвигаться, - и над головами толпы виднелись верхушки двух столбов, вокруг которых что-то происходило: оттуда слышались шум и ругань, но ни дыма, ни огня пока что не видно.
Они быстро протолкались в первый ряд, весьма невежливо работая рукоятями мечей и древком топора. Видя их хорошую одежду и оружие, те, кто стоял поближе, торопились дать дорогу, но толпа была очень уж спрессована, и повозиться пришлось.
Они переглянулись. Леверлин побелел от злости.
– Ну, так, - сказал Сварог. - Слухи ничуть не преувеличены…
По краю пустого пространства вокруг столбов прохаживались воины, человек двадцать, в кольчугах старинного фасона, но добротных, вооруженные мечами и топорами. Огнестрельного оружия Сварог не заметил. Еще несколько человек складывали кучи хвороста вокруг столбов с привязанными к ним людьми, и на них покрикивал красовавшийся на черном коне субъект в кольчуге с серебряными накладными украшениями и баронской короне на лысоватой башке.
Сварог пригляделся к тем, у столбов. Девушка в бедном домотканом платье, довольно красивая. Скорее всего местная. А вот мужчина определенно не отсюда - высокий, темноволосый, с аккуратной бородкой, в изодранной, но совсем недавно роскошной одежде, синей с вышивкой золотом.
На шее у барона красовалось изящной работы золотое ожерелье с синими самоцветами - оно никак не вязалось с хозяином Готара, а вот на человеке в синем смотрелось бы весьма естественно - как и висевший при бедре барона меч в дорогих ножнах, с усыпанной рубинами рукоятью…
– Ну, с кого начнем? - спросил Леверлин сквозь зубы.
– Ты что, хочешь…
– А ты до конца досмотреть собираешься? - На узком лице студента не осталось ни бесшабашности, ни благодушия.
– Да нет, - сказал Сварог. - Просто…
– Не знал, можно ли на меня рассчитывать?
– Ну… в общем, да.
– Ну, в общем, я на тебя не обижаюсь, - передразнил Леверлин. - Знакомы без году неделя… Ладно. Забыли. Но если ты еще когда-нибудь решишь, что на меня нельзя полагаться, - не посмотрю, что ты милорд, Его небесное великолепие… - Студент огляделся. - Так. Время есть, они еще повозятся, только начали… Знаешь, этот, с бородкой, определенно моряк. Одежда у него стагарского пошива. Но не колдун, мочки ушей на месте. Стагарский волшебник им уже давно устроил бы стихийное бедствие. Колдовство у них специфическое, сугубо морское, но неплохо работает и возле реки, впадающей в море. Проливной дождь или ветер, такой, чтобы крыши срывало, - это и здесь пригодилось бы…
– Я делаю барона, - сказал Сварог. - Во-первых, он здесь главный и без него начнется сумятица, во-вторых, лошадь, оставшись без седока, начнет метаться, прибавит паники. Держи мне спину, только смотри, сам не подвернись…
Они говорили вполголоса, но стоявшие рядом все же кое-что расслышали, стали потихоньку отодвигаться, насколько удалось.
– Вся загвоздка в этих, - кивнул Леверлин на толпу. - Если кинутся на подмогу хозяину - задавят массой…
– Живи ты в таком дерьме, ты бы его любил и защищал?
– Люди - существа непредсказуемые… Вдруг они не захотят лишаться ни такого зрелища, ни хозяина? Ну как, начнем сразу или с разговором?
– С разговором, - сказал Сварог. - Вот что, диспозиция меняется. Как только я начну, кидайся и режь на парне веревки. Уж он-то за барона драться не станет.
– Не стоит. Если его сначала пытали, а вполне могли, он весь ломаный, и толку от него будет чуть. Только время потеряю.
– Тоже верно… Идем?
Они прошли мимо воинов и направились прямо к барону. Теперь их видели все. Кто-то охнул. Они шагали легко, размашисто под взглядами сотен глаз. Сварог ощутил легкость во всем теле и почувствовал, что движется, как некая машина, без единого лишнего движения. Люди у костров перестали складывать хворост и таращились на них. Барон - тоже. «Сейчас он рявкнет, - подумал Сварог, - не может не рявкнуть… А этот вот белобрысый совсем мальчишка, жалко…»
– Эт-то что за франты? - раздалось наконец рявканье барона. - Что нужно? - Громадина сверху вниз изучала прервавших представление новичков заплывшими маленькими глазками.
Ощутив прилив веселой ярости, Сварог посмотрел снизу вверх в одутловатую харю. Его голос звучал невыносимо надменно:
– Я - лорд Сварог, граф Гэйр. Что здесь происходит?
– Я - Леверлин, граф Грелор, и хочу задать тот же вопрос.
Сварог убедился, что его имя барону незнакомо. Но вот титул - самый захудалый барон Пограничья не мог не знать, что «лордами» титулуют только ларов.
– Что я хочу, то здесь и происходит, - рявкнул барон. И добавил тише, чтобы не слышали его вояки: - Милорд, если Его Небесное Великолепие нарушает традиции и без должного почета разгуливает по нашей убогой земле, с ним по скудоумию нашему могут и бесчестно обойтись…
«А он не трус, - отметил Сварог. - Подонок, но не трус. И неплохо осведомлен о традициях…»
Барон гнусно усмехнулся:
– Ваше Небесное Великолепие, тридцать топоров - это тридцать топоров, как ни крути. Если вы соблаговолите дождаться окончания церемонии, я приму вас в своем замке с почетом, какой только способен оказать. Мы люди темные, но понимаем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66