Лло сел на стул и задумался. То, что он, сбросив цепи, остался узником, бесило его. Вернувшись к мертвому тюремщику, он стащил с него камзол, взял с пояса острый нож и медленно, морщась от боли, сбрил свою золотисто-рыжую бороду, но усы оставил. Потом надел на себя камзол стражника и отпер все шесть дверей в коридоре, выпустил узников и снял с них цепи.Грязные, исхудавшие, покрытые язвами, они собрались в коридоре.— Может, нам удастся выйти на волю, — шепотом сказал им Лло. — Идите за мной, только тихо.Он побежал вверх по лестнице, не оглядываясь назад. На следующем ярусе часовой, сидя за столом, от нечего делать бросал кости. Лло махнул узникам, чтобы не высовывались, и смело подошел к стражнику. Тот взглянул на размеченную свечу.— Ты явился раньше времени, но я жаловаться не стану, — ухмыльнулся он. Собрав кости, он встал, но кулак Лло швырнул его обратно на сиденье, и он треснулся головой об стол. Лло снова отпер двери и выпустил заключенных. Его не заботило, какие преступления они совершили, его заботил только собственный побег.— Теперь можете делать, что хотите, — сказал он им.— Но как нам выбраться отсюда? — спросил коренастый бородач с зубчатым шрамом на щеке.— Поднимитесь по лестнице и освободите остальных. До верха еще два яруса.— А ты?— У меня есть другие дела.— Кто ты? — спросил другой узник.— Лло Гифе.— Я запомню твое имя, друг, — пообещал бородач.Лло кивнул и поднялся по другой лестнице в коридор с занавешенными окнами и ковром на полу. Окна выходили на двор, находившийся в десяти футах ниже. Ворота стояли открытыми, двое часовых болтали друг с другом. На крепостной стене Лло насчитал пятерых лучников. За воротами мерцали огни Макты и виднелись освещенные луной далекие горы. Лло тихо спрыгнул из окна на булыжник, и в это мгновение где-то внутри замка раздался крик.— Заключенные вырвались на волю! — заорал кто-то. Лло побежал к воротам.— Что случилось? — спросил его часовой.— Узники бежали, — сказал Лло. — Скорее к лестницам! Оба часовых ринулись к замку, а Лло крикнул солдатам на стене:— Помогите им. Не дайте беглецам выйти наружу!Лучники повиновались, и Лло, не спеша выйдя за ворота, зашагал в сторону гор.После он узнал, что двадцать три человека, которых он выпустил, освободили еще сорок узников. Тридцать беглецов погибли в схватке со стражей, еще двадцать два были пойманы в первые три дня, но одиннадцати удалось бежать.Теперь, семь месяцев спустя, когда Лло сидел в своем древесном убежище, неизвестные всадники снова разыскивали какого-то беглеца.«Скорее бы его поймали», — думал Лло.Вооруженные люди, распугивающие оленей и представляющие угрозу для него самого, были ему в лесу ни к чему.
Лемфада, спрятавшись за двумя валунами, наблюдал за погоней. Дождь хлестал всадникам в лицо, но они упорно продвигались вперед, ведомые следопытом, пожилым номадом. Этот номад наверняка чародей — как бы иначе он отыскал след на камнях и осыпях?Юноша оглянулся на горы и лес. От опушки, сулившей убежище, его отделяло не меньше мили, да еще в гору. Он промок под дождем, и в пустом животе урчало. И угораздило же его пуститься в бега! Неужели у герцога ему пришлось бы еще хуже? Да, пришлось бы — Лемфада не обманывался на этот счет. Герцог часто наказывает своих слуг плетьми, а в день зимнего солнцестояния приказал живьем содрать кожу с одного старого раба. Нет, Лемфада правильно сделал, что убежал.Шагов за двести от беглеца номад внезапно остановился и указал пальцем на камни, за которыми он сидел. Всадники пустили лошадей вскачь. Лемфада, растерянно моргая, выскочил из укрытия и побежал к горам, скользя по грязи и мокрым камням. Позади гремели копыта и слышались крики седоков.В панике Лемфада выкрикнул магическое имя и сразу стал легким, а шаги его удлинились. Теперь он не бежал, а скорее порхал над камнями. Свернув влево, он совершил десятифутовый прыжок и тут же по узкой тропке метнулся вправо. Всадники, вынужденные огибать валуны, не могли гнаться за ним по прямой.Барон Эррин на громадном вороном мерине скакал за беглецом, не веря своим глазам — так быстро мчался этот мальчишка. Знай он, что этот раб такой прыткий, не стал бы отдавать его герцогу, а выставил бы в Фурболге на бега. Ну, да теперь уж поздно.Слыша, что стук копыт приближается, Лемфада снова кинулся влево, на каменную осыпь. Эррин, выругавшись, тоже направил коня на неверный склон, но мерин поскользнулся и присел на задние ноги.— Дай мне свой лук, — крикнул Эррин догнавшему его всаднику. Прицелившись, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и отпустил тетиву. Стрела попала юноше в спину. Тот покачнулся, но не упал и вскоре скрылся за деревьями.— Продолжать погоню, господин? — спросил номад.— Нет — нас слишком мало, чтобы встречаться с мятежниками. К тому же стрела вошла глубоко — он все равно не жилец. — Эррин бросил лук его владельцу и повернул коня. — Что такое крикнул этот парень? — спросил он.— Похоже на имя, господин — Оллатаир, — сказал номад.— Мне послышалось то же самое. Но с чего было беглецу выкрикивать имя мертвого чародея? И почему его бег после этого так ускорился? — Номад пожал плечами, и Эррин улыбнулся. — Тебе это все равно, так ведь, Убадай?— Так. Я свое дело сделал. Выследил его.— Ты молодец, но тут какая-то тайна. Надо будет сказать Окесе, когда вернемся. — Номад сплюнул. — Он тебя тоже не любит, дружище, — усмехнулся Эррин. — Но берегись: он человек могущественный, и лучше не делать такого своим врагом.— О человеке судят по его врагам, хозяин. Пусть будут лучше сильные, чем слабые.Лемфада, очутившись в лесу, разом лишился сил. Перед глазами все плыло, и стволы вокруг шатались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15