Они умели давить на психику, но рукоприкладства не любили. Гольцов же вообще был зеленый романтик, начитавшийся в детстве братьев Вайнеров, а Кивинова и Корецкого прочитавший гораздо позже, когда выбор пути уже был сделан.
Еще одна проблема заключалась в том, что милиция не имела никаких идей по поводу местонахождения Вересова. Известно было только, что он находился в Питере четыре дня назад, поскольку звонил маме в Петрозаводск с Невского проспекта. Если бы он звонил откуда-нибудь с Озерков или из Автова, то это позволило бы локализовать район поисков. А Невский — это такое место, где питерцы и гости города, независимо от места проживания, бывают порой по нескольку раз на дню.
Если Вересов имеет отношение к мафии, то он может прятаться там же, где и Томилин. Если же он отношения к мафии не имеет, однако виновен как минимум в одном убийстве, то он может прятаться где угодно. Причем после разговора с матерью он обязательно заляжет на дно и искать его придется очень долго.
Другое дело — если Вересов невиновен. Тогда он вполне может объявиться в ближайшие дни в Петрозаводске. Особенно если снова позвонит домой и ему скажут, что мать в больнице.
Появиться-то он может — ну и что с того? Это ведь будет на 99 процентов означать, что он невиновен. Потому что виновный в убийстве должен быть круглым идиотом, чтобы после предупреждения матери припереться домой. Вообще говоря, единственная улика против Вересова — это его таинственное исчезновение вкупе с истерической сценой ревности на глазах у команды гимнастов города Санкт-Петербурга. Без исчезновения сцена ревности теряет свой зловещий оттенок, даже несмотря на хватание за гантели с неприкрытым намерением проломить башку Вадиму Густову. А между тем, исчезновение после звонка Вересова домой перестало быть таковым. Он ведь объявился, сообщил родителям, что жив-здоров и задерживается в Питере по каким-то своим делам. Мало ли какие дела могут быть у совершеннолетнего молодого человека в большом городе — почему обязательно убийство?
Максимов и Мышкин вообще-то были не прочь раскрутить Вересова на признание — но для этого его надо сначала взять. А Протопопов после обыска в бывшей «Бригантине», похоже, окончательно уверовал, что с «Плутоном» дело нечисто, и участие людей Платонова в трех убийствах и похищении журналистки гораздо более вероятно, нежели самодеятельность студента-одиночки. Ведь если Вересова можно как-то привязать к Густову, но к «рюриковцам», Чердакову и Ире Лубенченко он не имеет ровным счетом никакого отношения. А «Плутон» очень даже имеет — по крайней мере, к двум последним.
Беда только, что придраться в «Плутоне» не к чему. Нет ничего противозаконного ни на территории, ни в зданиях, ни в документах, ни в ответах русских охранников и китайских рабочих на вопросы следствия.
Нет и нет.
Бункер
Ковер, который руоповцы сняли с пола и свалили небрежным рулоном у стены, служащие «Плутона» класть обратно не стали. Его просто скрутили по новой, более аккуратно, и унесли на огороженную площадку возле кочегарки. Милицейские сапоги оставили на ковре пыльные следы, и его следовало почистить.
Неизвестно, что руоповцы хотели найти под этим ковром, только не нашли они ничего, кроме паркета.
Лишь через несколько часов после ухода милиции дежурный по охране объекта вошел в комнату, где был ковер (бывшую палату на восемь коек) и вставил компакт-диск в стоящий здесь же компьютер. Далее он активизировал скрытую функцию в одной из самых обычных сетевых программ, и сигнал, вместо того, чтобы уйти в локальную компьютерную сеть, проследовал по отводному каналу. Чтобы обнаружить этот канал, пришлось бы разобрать все здание по кирпичику до самого фундамента.
Кусок паркета в середине палаты беззвучно скользнул вниз, а затем разошелся в стороны. На его место из глубины поднялась платформа. Дежурный встал на нее и нажал ногой большую круглую кнопку.
Платформа поехала вниз.
Этот вход в бункер школы покорности предназначался для хозяев. Рабынь обычно водили через полуподвальную мастерскую, где стены были обиты вагонкой, так что тайный ход тоже не имел никаких видимых признаков — створки сходились точно по стыку двух досок.
За досками находилась кирпичная стена, за нею — стальная, а между ними — слой звукопоглощающего материала. Благодаря такой сложной конструкции никаким выстукиванием нельзя было определить, что за стеной есть тайный ход. Более того, даже запахи не пробивались через эту преграду, и можно было не опасаться собак.
Тем не менее «платоновцы» не очень надеялись на звукоизоляцию. Все девушки, живущие в бункере постоянно, а также спущенные сюда из корпуса, были связаны, а рты их — заклеены. Когда стало ясно, что обыск затягивается, их начали поодиночке выводить в туалет, но больше никаких послаблений не было.
Еще хуже приходилось девушкам из других корпусов. Под ними тоже были бункеры, но не жилые, а предусмотренные специально на такой экстренный случай — маленькие и тесные. Правда, девушек там было не очень много. В основном они к моменту обыска находились в двух местах — школе покорности и корпусе господина Христофора, а между ними уже давно существовал подземный ход.
Китайские рабочие знали про эти ходы, но они также знали, что за длинный язык в «Плутоне» карают смертью. Причем даже разоблачение и арест Платонова не спасет болтунов от мучительной казни. Платонов — не вершина пирамиды. Есть те, кто выше него, и о самых высоких не знает даже сам Платонов.
Во время обыска, например, на территории «Бригантины» находился зарубежный клиент, которому Платонов хотел как можно скорее продать дочь Варяга Марину и журналистку Ирину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64