Сразу после женских и собачьих боев будет представление участников, и быть такого не может, чтобы спортсмен вышел к народу без своего тренера. А человек-гора Гири Ямагучи уже мелькнул пару раз где-то в окрестностях ринга.
Зал был не особенно большой, но и не маленький какой-то ведомственный спорткомплекс, от которого прежние хозяева отказались, а новые не знали, что с ним делать. Вот и сдали в аренду околоспортивной мафии для проведения нелегальных соревнований.
Киллер пробился в первые ряды публики без проблем — никто из охраны просто не рискнул с ним связываться. Достаточно было взглянуть на его каменное лицо или посмотреть в его пустые холодные глаза, чтобы понять: перечить этому человеку опасно. Да и черт его знает: может, он тоже из мафии. Очень на то похоже.
Рекс уже узнал Ингу, когда она танцевала на ринге в первом перерыве. Но она имела привычку танцевать с закрытыми глазами и уж во всяком случае никогда не смотрела в зал, чтобы не сбиться с ритма.
Но теперь, больно грохнувшись спиной о твердый пол арены, она стала озираться по сторонам, словно ища помощи, и взгляд ее тотчас же уткнулся в Ти-раннозавра Рекса.
— Эй, а я тебя знаю, — воскликнула она, кидаясь ему на шею.
Киллер, однако, не выразил никакого восторга по этому поводу.
— Уйди, ты мне мешаешь, — прошипел он сквозь зубы.
— А! Ты на работе, — понимающе шепнула Инга. — И кого же ты собираешься убить?
— Тебя, если не уберешься немедленно, — также шепотом ответил Рекс.
— А, ну тогда пока, — сказала Инга уже в полный голос. — Увидимся вечером. — И добавила еле слышно:
— Если будешь меня убивать, лучше задуши. Говорят, от этого бывает очень бурный оргазм.
Фразу эту она произнесла уже без подсказки инопланетного Наблюдателя, поскольку тот чуть раньше покинул гостеприимное тело Инги Расторгуевой и незаметно для окружающих влетел в ухо Тираннозавра Рекса, чтобы продолжить путь к его мозгу по каналу слухового нерва.
Но еще до того, как микробот с Наблюдателем внутри достиг нужной точки, киллер дал Инге ответ на просьбу ее задушить. Он сказал:
— Обязательно.
54
Председатель трибунала собратьев трижды ударил конечностями по рогам, и мерный гул возвестил о начале очередного заседания высокого суда.
Председательствующий медленно обвел всеми тремя глазами восседающих напротив него членов трибунала и объявил с ноткой печали в голосе:
— Поскольку трехдневный срок, предоставленный ответчику для возвращения в свое тело, истек, нам не остается ничего другого, кроме как начать судебный процесс в присутствии тела подсудимого, вне зависимости от того, где находится его разум.
Судьи закрутили головами, выражая свое полное и безоговорочное согласие.
— В соответствии с существующей процедурой тело и разум ответчика в этом случае должны быть представлены особыми защитниками в дополнение к тому адвокату, который будет защищать личность подсудимого в целом, — продолжал председатель трибунала.
Члены суда снова покрутили головами в ответ.
— Я прошу защитника тела подсудимого встать и представиться суду, — произнес председатель и указал конечностью на одного из собратьев.
Защитник тела встал и низко поклонился, после чего назвал свое имя и звание и сообщил суду о своей квалификации в качестве защитника.
— Есть ли у судей возражения против участия в процессе этого защитника? — спросил председатель, и члены трибунала единогласно похлопали себя конечностями по голове, выражая безусловное отрицание.
Защитник с выражением благодарности на лице еще раз низко поклонился собратьям:
— Тогда я прошу встать защитника разума подсудимого и представиться суду.
Процедура в точности повторилась, только защитник был уже другой. Впрочем, если бы на процессе присутствовали люди, они вряд ли смогли бы их различить. Для людей вообще все инопланетяне на одно лицо.
А для собратьев на одно лицо были все люди, и только Наблюдатель мог их различать, так как пользовался для подсказки разумом Носителя.
Если бы он использовал разум аборигенов только Для этой цели, никто бы его не осудил. Однако он вздумал диктовать Носителям свою волю и тем самым преступил закон.
Так что теперь его могли спасти от высшей меры наказания только три защитника: защитник разума, защитник тела и защитник всего сразу.
Последний как раз закончил свое представление, и судьи согласились с его участием в процессе.
Председательствующий сообщил, что обвинителем по этому делу выступает командир звездолета, о чем все прекрасно знали и так. Тем не менее капитану тоже пришлось представиться и испросить согласия судей на участие в процессе.
— В чем ты обвиняешь ответчика, досточтимый собрат? — торжественно поинтересовался председатель, когда согласие было дано.
— Я обвиняю его в злонамеренном вмешательстве в разум аборигенов чужого мира с использованием служебного положения и без крайней на то необходимости, что повлекло или могло повлечь тяжкие последствия в виде утраты разума временно или навсегда. Тяжесть названного преступления и статьи закона, говорящие о нем, дают мне право требовать для ответчика высшей меры наказания лишения тела навечно без права помилования с погребением тела согласно обычаю народа Собратьев.
— Ответчику понятно, в чем его обвиняют? — спросил председательствующий, адресуясь к защитнику разума.
— Нет, о высокочтимый собрат, — без промедления ответил защитник.
— Что именно непонятно ответчику? — уточнил председатель.
— Все, о высокочтимый собрат, — не моргнув глазом (любым из трех), сообщил адвокат, в мирное время исполняющий обязанности второго архивариуса экспедиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99