ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Проститутки не бывают гордыми и одинокими.
И все-таки он не стал смотреть объявления дальше и, решительным жестом придвинув к себе телефон, набрал номер, выделенный полужирным шрифтом напротив имени «Инга».
48
Инга Расторгуева вернулась на разъездную работу неожиданно для себя самой. Первым толчком к этому послужило странное мировоззрение бывшего десантника, которого Инга нашла на нудистском пляже. Он был убежденным натуристом, но почему-то оказался ярым противником стриптиза. Во всяком случае, в первый же вечер после выдворения с пляжа за совокупление в воде (это оказалось тоже запрещено) десантник стал орать, что он не позволит своей девушке исполнять стриптиз на глазах у толпы похотливых самцов.
— А кто тебе сказал, что я твоя девушка? — произнесла в ответ Инга, и между ними все было кончено.
Но гораздо важнее было не это. Просто инопланетный Наблюдатель, засевший у Инги в мозгу, пребывая в расстроенных чувствах, опять стал повторять те же ошибки и злоупотребления, за которые на него уже завели судебное дело.
Результаты не замедлили сказаться. Инга стремительно превращалась в нимфоманку и при этом была лишена предрассудков, которыми обладали прежние Носительницы, чьи тела использовал Наблюдатель.
Грех было этим не воспользоваться, и вскоре Инга уже вовсю снимала клиентов в своем кабаке со стриптизом.
Но оказалось, что по правилам кабака, претендующего название элитного клуба, подобное поведение строжайше запрещено. Под страхом немедленного вылета из заведения Инга была вынуждена прекратить эту практику, но быстро нашла альтернативное решение. Она позвонила своим друзьям, которые когда-то назвали в честь Инги Расторгуевой свое подпольное агентство эскорт-услуг.
В агентстве Ингу приняли назад с распростертыми объятиями и без всяких формальностей. Все расчеты наличными, цены и отчисления — фиксированные, заработок стабильный, охрана и безопасность гарантируются.
И Инга стала зарабатывать, причем гораздо больше, чем прежде — до ухода из проституции в стриптиз. Дело в том, что теперь она могла больше работать — это всегда так бывает, когда работа приносит человеку удовольствие.
Эта работа приносила удовольствие в основном Наблюдателю с планеты Собратьев, но Инге тоже кое-что перепадало, и этого ей было вполне достаточно.
Инга ударно трудилась на поприще профессиональной любви уже несколько дней, когда телефонный диспетчер передал заявку от клиента, который хотел непременно настоящую Ингу, и на всю ночь.
Инга Расторгуева в этот момент собиралась уже закончить рабочий день и отправиться спать в гордом одиночестве, оставив с носом инопланетного Наблюдателя, однако Наблюдатель и главный сутенер агентства дудели в одну дуду, один скрытно, другой явно — и этот другой, то есть главный сутенер, особенно напирал на то, что Инга на все агентство одна, а у того клиента с мухами в голове хватит ума спросить у девочки документы.
Таким образом, вместо того чтобы поехать домой, Инга поехала к клиенту и с порога подарила ему ослепительную улыбку.
— Меня зовут Инга, а тебя? — привычно начала она, но мрачный клиент ничего не ответил. Правда, документы он тоже не попросил. Молча расплатился с охранником и ушел в комнату.
Это почему-то разозлило Ингу, и она выплеснула всю свою ярость в постели. На лице клиента ничего не отражалось, но пробрало его, видно, всерьез — не ожидал он такого от профессионалки. И во время краткой передышки, уже глубокой ночью, он, хлебнув кока-колы из горлышка, все так же мрачно сказал:
— Меня зовут Борис.
— А чем ты занимаешься? — решила поддержать разговор Инга.
Клиент долго молчал, рассеянно поглаживая девушку по груди своей мозолистой рукой, отчего она мурлыкала, как кошка, уже не надеясь на ответ.
Но Борис все-таки ответил.
— Я наемный убийца, — сказал он и обрушился на Ингу всем своим весом, так что свет померк у нее в глазах.
49
Хорошо, что предводитель Якудзы Хари Годзиро еще не научился испепелять людей по телефону — иначе все оставшиеся в живых самураи давно были бы обращены в прах и пепел и развеяны по ветру без остатка.
Длинный доклад Хиронаги Сакисимы о приключениях самураев в России и о том, насколько трудно умертвить сэнсэя Ясуку Кусаку с почетом, привел господина Годзиро в неописуемую ярость, и теперь по телефонным проводам разносилось змеиное шипение. Возможно, это плавились сами провода, не выдерживая перегрузки, но скорее всего предводитель Якудзы просто собирался с мыслями.
Слова Хари Годзиро, которые он произнес после долгого молчания, тоже прозвучали подобно шипению королевской кобры, истекающей ядом:
— Если он не хочет умереть с почетом, пусть умрет с позором!
«Давно бы так», — подумал Хиронага Сакисима, но вслух ничего не сказал, ибо нелестный отзыв о вышестоящем господине может повлечь за собой потерю лица.
Новый приказ господина Годзиро давал самураям право воевать с сэнсэем Кусакой с применением всех видов оружия вплоть до атомной бомбы, которой у палачей Якудзы, по правде сказать, не было.
Анаши Кумару, правда, настаивал, что, прежде чем применять огнестрельное оружие и взрывчатку, надо завершить поединок на мечах, иначе вызов, брошенный господину Кусаке, повиснет в воздухе, а это чревато потерей лица для всех заинтересованных сторон.
— Ты и так уже потерял лицо, — ответил на это Хиронага Сакисима, допустив явную грубость и бестактность, за которую мог получить от Анаши Кумару еще один вызов.
Дело в том, что юный самурай в этот момент был похож на мумию, и лицо его, изуродованное мечом господина Хиронаги, целиком было скрыто под бинтами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
И все-таки он не стал смотреть объявления дальше и, решительным жестом придвинув к себе телефон, набрал номер, выделенный полужирным шрифтом напротив имени «Инга».
48
Инга Расторгуева вернулась на разъездную работу неожиданно для себя самой. Первым толчком к этому послужило странное мировоззрение бывшего десантника, которого Инга нашла на нудистском пляже. Он был убежденным натуристом, но почему-то оказался ярым противником стриптиза. Во всяком случае, в первый же вечер после выдворения с пляжа за совокупление в воде (это оказалось тоже запрещено) десантник стал орать, что он не позволит своей девушке исполнять стриптиз на глазах у толпы похотливых самцов.
— А кто тебе сказал, что я твоя девушка? — произнесла в ответ Инга, и между ними все было кончено.
Но гораздо важнее было не это. Просто инопланетный Наблюдатель, засевший у Инги в мозгу, пребывая в расстроенных чувствах, опять стал повторять те же ошибки и злоупотребления, за которые на него уже завели судебное дело.
Результаты не замедлили сказаться. Инга стремительно превращалась в нимфоманку и при этом была лишена предрассудков, которыми обладали прежние Носительницы, чьи тела использовал Наблюдатель.
Грех было этим не воспользоваться, и вскоре Инга уже вовсю снимала клиентов в своем кабаке со стриптизом.
Но оказалось, что по правилам кабака, претендующего название элитного клуба, подобное поведение строжайше запрещено. Под страхом немедленного вылета из заведения Инга была вынуждена прекратить эту практику, но быстро нашла альтернативное решение. Она позвонила своим друзьям, которые когда-то назвали в честь Инги Расторгуевой свое подпольное агентство эскорт-услуг.
В агентстве Ингу приняли назад с распростертыми объятиями и без всяких формальностей. Все расчеты наличными, цены и отчисления — фиксированные, заработок стабильный, охрана и безопасность гарантируются.
И Инга стала зарабатывать, причем гораздо больше, чем прежде — до ухода из проституции в стриптиз. Дело в том, что теперь она могла больше работать — это всегда так бывает, когда работа приносит человеку удовольствие.
Эта работа приносила удовольствие в основном Наблюдателю с планеты Собратьев, но Инге тоже кое-что перепадало, и этого ей было вполне достаточно.
Инга ударно трудилась на поприще профессиональной любви уже несколько дней, когда телефонный диспетчер передал заявку от клиента, который хотел непременно настоящую Ингу, и на всю ночь.
Инга Расторгуева в этот момент собиралась уже закончить рабочий день и отправиться спать в гордом одиночестве, оставив с носом инопланетного Наблюдателя, однако Наблюдатель и главный сутенер агентства дудели в одну дуду, один скрытно, другой явно — и этот другой, то есть главный сутенер, особенно напирал на то, что Инга на все агентство одна, а у того клиента с мухами в голове хватит ума спросить у девочки документы.
Таким образом, вместо того чтобы поехать домой, Инга поехала к клиенту и с порога подарила ему ослепительную улыбку.
— Меня зовут Инга, а тебя? — привычно начала она, но мрачный клиент ничего не ответил. Правда, документы он тоже не попросил. Молча расплатился с охранником и ушел в комнату.
Это почему-то разозлило Ингу, и она выплеснула всю свою ярость в постели. На лице клиента ничего не отражалось, но пробрало его, видно, всерьез — не ожидал он такого от профессионалки. И во время краткой передышки, уже глубокой ночью, он, хлебнув кока-колы из горлышка, все так же мрачно сказал:
— Меня зовут Борис.
— А чем ты занимаешься? — решила поддержать разговор Инга.
Клиент долго молчал, рассеянно поглаживая девушку по груди своей мозолистой рукой, отчего она мурлыкала, как кошка, уже не надеясь на ответ.
Но Борис все-таки ответил.
— Я наемный убийца, — сказал он и обрушился на Ингу всем своим весом, так что свет померк у нее в глазах.
49
Хорошо, что предводитель Якудзы Хари Годзиро еще не научился испепелять людей по телефону — иначе все оставшиеся в живых самураи давно были бы обращены в прах и пепел и развеяны по ветру без остатка.
Длинный доклад Хиронаги Сакисимы о приключениях самураев в России и о том, насколько трудно умертвить сэнсэя Ясуку Кусаку с почетом, привел господина Годзиро в неописуемую ярость, и теперь по телефонным проводам разносилось змеиное шипение. Возможно, это плавились сами провода, не выдерживая перегрузки, но скорее всего предводитель Якудзы просто собирался с мыслями.
Слова Хари Годзиро, которые он произнес после долгого молчания, тоже прозвучали подобно шипению королевской кобры, истекающей ядом:
— Если он не хочет умереть с почетом, пусть умрет с позором!
«Давно бы так», — подумал Хиронага Сакисима, но вслух ничего не сказал, ибо нелестный отзыв о вышестоящем господине может повлечь за собой потерю лица.
Новый приказ господина Годзиро давал самураям право воевать с сэнсэем Кусакой с применением всех видов оружия вплоть до атомной бомбы, которой у палачей Якудзы, по правде сказать, не было.
Анаши Кумару, правда, настаивал, что, прежде чем применять огнестрельное оружие и взрывчатку, надо завершить поединок на мечах, иначе вызов, брошенный господину Кусаке, повиснет в воздухе, а это чревато потерей лица для всех заинтересованных сторон.
— Ты и так уже потерял лицо, — ответил на это Хиронага Сакисима, допустив явную грубость и бестактность, за которую мог получить от Анаши Кумару еще один вызов.
Дело в том, что юный самурай в этот момент был похож на мумию, и лицо его, изуродованное мечом господина Хиронаги, целиком было скрыто под бинтами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99