И добавил с усмешкой: — Или ты не прочь сама заработать их для меня?
— Если господин прикажет, — ответила она медовым голосом, в котором сквозили такие нотки, из-за которых Барабин и впрямь почувствовал себя идиотом.
А тут еще женщины из йоменских семей подняли такой гвалт, что Роману почудилось, будто на корабле начинается новый бунт.
Но все оказалось гораздо прозаичнее. Девушек просто охватило острое желание спихнуть Сандру сон-Бела за борт за то, что она выболтала чужеземцу вещи, которые им хотелось бы скрыть.
Сандре просто нечего было терять. Она была дочерью вольноотпущенницы и не имела йоменских привилегий.
Что это за привилегии, Барабин толком не понял, но те бывшие пленницы, которые ими обладали, громче всех протестовали против идеи коллективно или по очереди отдаться Роману перед освобождением.
И дело было вовсе не в том, что Барабин не нравился им, как мужчина.
Просто этот акт окончательно превратил бы их в рабынь, и после освобождения они оказались бы на положении вольноотпущенниц, у которых никаких привилегий нет.
Надо полагать, Сандра сон-Бела преследовала именно эту цель, ненавязчиво наводя Барабина на мысль ковать невольниц, пока они горячи. Ей хотелось опустить гордых йоменских жен и дочерей до своего уровня.
Но у девушек из йоменского сословия были другие планы, и они, побросав весла, накинулись на первую красавицу деревни в единодушном стремлении выдрать к чертям ее роскошные волосы с корнем и без остатка.
Барабину тоже досталось, потому что девицы попутно целовали ему ноги и вешались на шею, умоляя не унижать их низведением в законченные гейши. Уж лучше пусть господин выставит их голыми на позор и заставит нагими идти пешком из Альдебекара обратно в Таугас, потому что этот позор забудется, а низведение в гейши — никогда.
И тут у Романа сорвало планку окончательно.
— Я сейчас так вас опозорю, что мать родная не узнает! — взревел он. — Марш на весла живо, а то всех отымею прямо здесь и за борт выкину! Будете рыбам рассказывать про свои привилегии!
Голова Барабина и без того шла кругом от свалившихся на него несчастий, и вникать в хитросплетения законов и обычаев королевства Баргаут было выше его сил. А впереди вырисовывалось вообще черт знает что.
«Торванга» окончательно выбилась из графика, и по всем расчетам конные аргеманы уже в самое ближайшее время должны были появиться на берегу.
А когда это случится, всем будет уже не до тонкостей и проблем владения живой собственностью и эксплуатации человека человеком.
Хорошо бы просто выжить и не попасть в плен вместе со всей этой собственностью. А то ведь тут хозяева подчас сменяются быстро.
Только что был рабовладелец, а через минуту глядишь — уже и раб.
25
Они появились в просветах между скалами и холмами, когда Барабин уже устал их ждать, и все чаще глядел не назад, где полагалось быть погоне, а вперед — туда, где из-за очередного поворота вот-вот должен был показаться вожделенный город Альдебекар.
И все-таки аргеманы успели раньше.
Этого следовало ожидать, но Барабин втайне все-таки надеялся, что «Торванга» доплетется до Альдебекара быстрее, чем пираты, не привыкшие путешествовать по суше.
Кони скачут быстрее гребного судна — но дорога петляла по холмам, огибая горы, а драккар шел почти по прямой. Он углубился в открытое море достаточно далеко, чтобы не повиноваться прихотливым изгибам побережья.
Бухта, на берегу которой показались аргеманы, глубоко вдавалась в сушу, так что маленькие конные фигурки находились на грани различимости. И все-таки Барабин узнал своего старого знакомого — чернобородого Ингера из Ферна, короля Таодара и нынешнего владельца Вероники Десницкой.
Расчет оказался верен.
Ради своего корабля Ингер из Ферна готов был бросить все и забыть про долг, честь, союзнические обязательства и даже про злосчастные 256 золотых королевских фунтов, которые он со своим отрядом отрабатывал на штурме заговоренной крепости Беркат.
Черт его знает, как уж он там объяснялся с Ночным Вором и его людьми, только времени это отняло не слишком много. Иначе Ингер не успел бы так быстро на перехват похищенного драккара.
И был он зол, как тысяча чертей, что было нетрудно заметить даже с очень далекого расстояния.
Черный Ингер потрясал над головой боевым топором и что-то кричал. Слова до «Торванги» не долетали, но догадаться об их смысле было несложно.
Король Таодара грозил похитителю судна и его людям самой ужасной расправой из всех, какие только есть на свете.
Потом он пустил коня вскачь по берегу, и остальные рванули за ним, так что Барабин смог убедиться — под стенами заговоренной крепости не осталось никого из аргеманов.
Все были здесь.
Таким образом, первая часть плана Барабина была исполнена как нельзя лучше. Армии короля Гедеона была открыта дорога через заговоренную крепость к подножию замка Ночного Вора, и никакие аргеманы не могли этому помешать.
Но вот со второй частью плана были проблемы.
Барабин надеялся укрыться в замке барона Бекара раньше, чем аргеманы войдут в Альдебекар.
А чтобы приход трофейного драккара в порт не был неожиданностью для людей старого барона и жителей города, которым силуэт «Торванги» хорошо знаком, еще из Таугаса на восток был послан гонец. И не абы кто, а сам оруженосец майордома Груса.
Отправиться ему, правда, пришлось пешком — но только до ближайшей деревни, где он должен был реквизировать самую лучшую лошадь, какая только найдется в деревенских конюшнях.
По идее оруженосец майордома и сопровождающая его гейша могли добежать до соседней деревни быстрее, чем аргеманский юнга — до заговоренной крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125