Воры Эрка.
Теперь же, услышав печальную историю про потерянные 240 фунтов , умудренный жизнью староста с сединой в бороде счел нужным сообщить:
— А я всегда говорил, что с этим колдуном нельзя иметь дела. Не зря же его зовут Робером.
И Барабин охотно согласился с этой сентенцией, поскольку понял, что слово «роббер» на здешнем языке означает «вор». А прозвище злого колдуна из горного замка, которое Роман принял за ирландское имя Робер о’Нифт — это вовсе никакое не имя.
Настоящее имя колдуна все забыли по приказу короля, и с тех пор хозяина черного замка называют просто и без затей — Ночной Вор.
И лучше прозвания ему не найти.
Этот чертов колдун не просто вор. Он всем ворам вор. Он не только украл дочь у олигарха Десницкого, но спер заодно и миллион баксов, предназначенных для ее выкупа. В результате чего Роман Барабин был готов и правда истребить поголовно всех, кто вздумает помешать ему наказать этого позорного беспредельщика.
А деревенский староста, узнав, что истребитель народов рвется вместе с королем штурмовать замок Ночного Вора, чтобы забрать назад свои 240 фунтов , пришел в сильное возбуждение, и стал буквально впаривать Роману свою волоокую гейшу, соглашаясь продать ее в долг и со скидкой — только бери.
— За сорок талеров отдам, себе в убыток, — твердил он, и Барабину пришлось выпытывать у него текущий курс валют.
Оказалось, что талер в тридцать два раза меньше фунта, и Барабин легко произвел в уме нехитрые арифметические действия, результат которых его совсем не порадовал.
Выходило, что староста просит за Наиду больше пяти тысяч баксов, а это, пожалуй, дороговато за деревенскую шлюху.
Тем более, что миллион он пока не отбил, а если и отобьет, то все равно миллион чужой. А отдавать за бабу свои кровные пять тысяч зеленых противоречило убеждениям Романа Барабина, который старался тратить на ненужные вещи не больше сотни за раз.
Однако староста, продолжая убеждать дорогого гостя, что сделка сулит ему неисчислимые выгоды, обмолвился ненароком, что талеры — это серебряные деньги. И в результате всплыла одна маленькая, но важная деталь.
Оказалось, что 32 талера составляют один серебряный фунт. А золотой фунт в 32 раза дороже серебряного.
И вообще фунт — это не мера денег, а единица веса. 128 фунтов — вес великой и достославной королевы Тадеи в день ее смерти.
Как ее там взвешивали и сколько она весила — в эти подробности Барабин вдаваться не стал, но зато понял, наконец, почему миллион долларов — это всего 240 золотых королевских фунтов.
240 фунтов — это что-то около центнера золота, а стоит оно на земных биржах примерно 10 долларов за грамм. Так что все сходится.
А серебряный талер — денежка мелкая. Всего четыре доллара по курсу.
И в этом случае покупка волоокой рабыни с собачьим именем и впрямь получается выгодной.
Неплохо было бы еще прикинуть курс золотого фунта к медному тарску, чтобы определить, насколько рабыни в королевстве Баргаут дороже сестер по несчастью, обитающих на планете Гор имени Джона Нормана. Но это желание оказалось неосуществимым, так как староста деревни Таугас отродясь не слыхал о планете Гор.
И вообще планеты — это плоды большого дерева, растущего в стране Гиантрей.
Но главное совсем не это.
Больше всего Барабина поразил внутренний разброс цен на женщин в королевстве Баргаут. От полутора сотен долларов до миллиона фактически за одно и то же — это впечатляет.
Хотя, если вдуматься, ничего особо выдающегося в этом нет. Достаточно привести для сравнения хотя бы цены на автомобили.
За пожилой «Запорожец» сто баксов выложить жалко, а какой-нибудь штучный лимузин может и на поллимона потянуть.
Странно было, правда, применять подобный подход к живым людям, да и в моральные принципы строителя капитализма это как-то не вписывалось. Однако мораль — понятие растяжимое, особенно в той профессии, к которой принадлежал Роман Барабин прежде чем стать истребителем народов.
И хотя томная большеглазая девица с собачьим именем была ему нафиг не нужна, Барабин все-таки решил ее взять — просто из интереса. И еще для того, чтобы разобраться — какие беды грозят Веронике Десницкой, очутившейся на положении рабыни, в то время, пока Роман ищет способ ее освободить.
13
Больше всего Романа Барабина в эту ночь интересовало, не может ли случайно приобретенная в долг по сходной цене деревенская гейша свести его с девушками из королевской стражи.
— Если господин прикажет, — кротко ответила на его прямой вопрос волоокая Наида, всем видом своим выражая готовность сделать для нового хозяина все, что он только захочет. И добавила, что не боится даже быть зарубленной острыми мечами стражниц, если это надо господину.
Господину это было не надо, о чем он не замедлил сообщить Наиде в доступной для рабыни форме.
— Зачем мне мертвая гейша? — сказал он. — Тем более, что я еще за тебя не расплатился.
Хуже того, он даже не знал еще, как будет расплачиваться, и был готов вернуть рабыню старосте Грегану по первому требованию. Но для этого рабыня должна по меньшей мере оставаться живой и здоровой.
Так что посылать к стражницам свою кроткую невольницу Барабин передумал. И задался другим вопросом — не проще ли будет навести мосты с каким-нибудь рыцарем, у которого есть именной меч и который имеет право говорить с королем безбоязненно.
Рабыня согласилась, что это будет проще. Все-таки истребитель народов — человек не самого простого звания, хоть и без именного меча.
Вообще-то даже богатый йомен вроде старейшины Грегана имеет полное право предложить свою гейшу благородному рыцарю, решившему заночевать в деревне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125