Поэтому когда разведка легиона перехватила телефонограмму об отправке с Дубравского тракторного завода в 13-й отдельный мотострелковый полк десяти новейших танков ТТ-55 (транспортировка по железной дороге на расстояние 1, 6 километра ), генерал Сабуров поневоле заинтересовался и с легким сердцем поручил одному из рейнджеров посмотреть, что это за танки. И заснять все что можно с помощью микрокамеры, встроенной в оправу очков, изготовленных по амурскому образцу.Сабуров вовсе не хотел, чтобы на Целине узнали о планах, которые строит в отношении этой планеты боевой легион эрланского образца, арендованный на время у концерна «Конкистадор», так что все рейнджеры высаживались на территории Целинской Народной Республики в амурской одежде и с амурским оружием и снаряжением. Только ошейники были эрланские.Обойтись без ошейников было невозможно. Сабуров не мог допустить, чтобы кто-то из рейнджеров попал в плен. Разведчику, который захвачен противником, надлежало немедленно оторвать голову в буквальном смысле слова.Да и вообще, такие ошейники обязаны носить все солдаты, офицеры и генералы легиона. Даже дисциплинированные эрланцы подчиняются этому правилу в своих гигантских армадах. А личный состав легиона маршала Тауберта — это вовсе не эрланцы. Это земляне, реинкарнированные на кораблях легиона и насильно поставленные под ружье под страхом немедленной смерти за неповиновение.А впрочем, и сам маршал Тауберт тоже носит ошейник. Ведь благоразумные бизнесмены из «Конкистадора» сдали ему — авантюристу без денег и почти без связей — в аренду целый легион не просто так, а под залог его собственной жизни.И всему личному составу было объявлено, что в день, когда, не дай бог, сработает ошейник маршала Тауберта, одновременно с ним погибнут все генералы, десятая часть старших офицеров, по одному из сотни младших и по одному из тысячи солдат.Так что все, от маршала и до последнего бойца, должны были очень стараться, чтобы легион одержал полную и безоговорочную победу, ибо только она одна позволяла Тауберту выполнить все условия аренды, на которые он согласился ради исполнения своей заветной мечты. 4 Авантюрист Редрик Тауберт мечтал основать империю. Пример Эрлана, Бабилона и Горракиса не давал ему покоя и мешал спать по ночам.Несколько неудачных попыток создать плацдарм для будущих великих завоеваний привели к тому, что Тауберта разыскивали, как опасного преступника, восемь миров и три межпланетных организации.Однако в последний раз ему отчасти повезло. После провала государственного переворота в королевстве Арранском с Редриком сбежала родная внучка местного короля, по молодости лет влюбленная в авантюриста по уши.С собой принцесса прихватила свою собственную космическую яхту (подарок дедушки к совершеннолетию) и ту часть богатого приданого, до которой смогла дотянуться.Яхта помогла Тауберту подыскать удобную планетку в малолюдной галактике в стороне от космических трасс. Ее обособленное местоположение давало надежду, что никто раньше времени не узнает о планах Тауберта и ему не станут чинить препятствий всевозможные туристы, журналисты, правозащитники и борцы за свободу с оружием в руках.Впрочем, найти планету — это было только полдела. Ее еще требовалось завоевать. В государственных переворотах Тауберт в последнее время разочаровался. Разумные миры, словно сговорившись, не желали терпеть на троне чужака, чья власть не подкреплена мощной военной силой, и Тауберту, честно говоря, уже надоело драпать с планеты на планету, спасаясь от разгневанных патриотов.Но на этот раз у него появилась возможность заполучить, наконец, искомую военную силу.Широко известный в узких кругах концерн «Конкистадор» промышлял сдачей в аренду списанных эрланских легионов без личного состава, и приданого арранской принцессы как раз хватило на взятки, которые позволили Тауберту заключить нужную сделку.«Конкистадор» согласился предоставить Тауберту один боевой легион образца 1849 года Одиссеи, то есть 144 звездолета, более 200 тысяч боевых и вспомогательных машин в строю и 100 тысяч в консервации, оружие, обмундирование, боеприпасы и продовольствие по эрланским стандартам, космические экипажи и группу военных советников.Срок аренды определялся в тысячу дней, по истечении которых надлежало вернуть «Конкистадору» всю уцелевшую технику и вооружение. Безвозвратные потери арендатор был обязан компенсировать в рассрочку после окончания боевых действий, но это Редрик Тауберт проблемой не считал — ведь после победы в его распоряжении будут ресурсы целой планеты.Но до победы еще надо дожить. И поскольку на данный момент у Тауберта не было денег, чтобы заплатить за легион наличными, «Конкистадор» согласился взять плату живым товаром.За тысячу дней войны следовало отгрузить в распоряжение концерна сто миллионов пленных в возрасте от 18 до 33 лет, три четверти из которых — женщины.— Исходя из средней прибыли с одного работника, занятого неквалифицированным трудом, и с учетом рыночных цен на рабов и невольниц в оптовых сделках зоны Бабилона, с поправкой на качество товара, стоимость содержания и риск транспортировки, именно такое количество живой силы эквивалентно полной сумме арендной платы за один боевой легион, — нудно бубнил бухгалтер «Конкистадора», наводя на Редрика Тауберта смертную тоску.Но это были только цветочки. А про ягодки не хотелось даже думать. Дело в том, что живой товар предстояло отгружать пропорционально — по десять миллионов за сто дней, начиная с момента передачи легиона. То есть к сотому дню Тауберт уже должен был посадить на корабли первые десять миллионов пленных и вывезти их с Целины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121