Сознание, обработанное многочисленными сеансами гипноза, мгновенно подчинилось приказу, «оловянный солдатик» сразу отключился, но Гордий еще немного поколдовал над ним — неожиданное пробуждение водителя автобуса не входило в его планы…А в это время художник Денис Арцеулов, весь день наблюдавший за суматохой вокруг «Снежной Королевы» из окна своей квартиры, решил вдруг выйти на улицу. По причине сугубо прозаической — у него кончилось курево. И самое противное — ларьки у отеля в данный момент были недоступны, а переться до метро художнику, ой, как не хотелось. Но деваться было некуда.Во дворе, едва выйдя из подъезда, Арцеулов наткнулся на черные «Жигули» и остановился, как вкопанный.Потом осторожно обошел вокруг машины и оглядел ее со всех сторон.Нет, не может быть! Ведь та «шестерка» была красная. А может, все-таки черная?Да нет! Художник Арцеулов страдал в своей жизни разными болезнями, но только не дальтонизмом.И он ушел за сигаретами, отгоняя от себя мысль о странном неуловимом сходстве машин. Красной и черной.А когда возвращался, увидел издали, как в черную «шестерку» садятся двое. На переднее правое сиденье — девушка в белой шапке. А на место водителя — мужчина.Тот самый мужчина. 47 — Так это, значит, тебя мои ребята целый день искали вчера по всему городу? — добродушно сказал Ткач Косте Данилову, когда все беглые заложники воссоединились на тридцать третьем этаже, в номере Яны Ружевич.— И мои, — добавил Короленко. Костя молча пожал плечами. Он был занят важным делом — сортировал захваченное оружие.— Интересно, а где же ты был? — не удержался от вопроса Короленко.— Вы хотите узнать слишком много, приложив к этому слишком мало усилий, — ответил Костя.— А ежели я тебя прямо спрошу: кто поубивал этих девчонок в лесу, ежели не ты?— Последнее предположение некорректно в принципе. Тен-таи никого не убивают, нам это запрещено. Но если вас интересует мое мнение, то убийцу надо искать среди тех, кто ждет вас внизу. Там есть парочка неплохих гипнотизеров, и без них в этом деле не обошлось.— Ну, конечно! — воскликнул вдруг Греков, — Гипнотизеры. Те двое, которые приходили ко мне еще до похорон Снежаны. Главный террорист — один из них. А я все не мог понять, где видел его раньше.— А второй? — спросил Костя. — Второго вы сегодня видели?— Второй? Дайте вспомнить…Вдруг лицо Грекова исказилось, он закрыл глаза и несколько раз несильно стукнулся затылком о стену.— Второй и есть убийца, — пробормотал он глухим, непохожим на свой, голосом. — Я вспомнил. Я узнал его еще тогда. Они пришли, чтобы заставить меня устроить этот праздник. И заставили. Но я узнал его. А потом забыл. Забыл. Но сейчас вспомнил снова… Нет, я не видел его сегодня, среди террористов его не было.— Значит, он либо на подхвате у Зарокова, либо где-то рядом с отелем. Например, вон в той толпе, — Костя махнул рукой в направлении окна, за которьм далеко внизу, оттесненная к краю площади группами оцепления, стояла толпа любопытных.Короленко и Голубев обратили внимание только на первую часть Костиной фразы и одновременно произнесли с немалой долей удивления:— У Зарокова?!— Конечно. Зароков — лидер ордена инквизиторов. Летние убийства не всех убедили в существовании ордена и его силе — вот он и решил устроить Демонстрацию.— А те убийства — действительно их рук дело? — поинтересовался Голубев.— Не все. Зароков любит приписывать себе чужую славу, но организацию он сколотил не слабую. И если его не остановить, то дальше дела пойдут такие, что наше сегодняшнее приключение покажется детской игрой.Яна Ружевич, которая молча сидела на полу у стены, перебирая пряди волос молодой грековской жены, положившей голову к ней на колени, вдруг промолвила, ни к кому, собственно, не обращаясь:— А Уклюжий сейчас с кем-то трахается и в ус себе не дует…— У Уклюжего нет усов, — возразил Данилов. — А тебя Коваль, кажется, предупреждал. Не послушалась его — пеняй на себя.— Так что же, получается, все знали? — нервно спросил Короленко.— Все, что мы знали, было передано Добродееву. Поздно, согласен. Но без конкретных сведений нас бы никто и слушать не стал. А такие сведения у нас появились за несколько минут до начала праздника.— Вот за что я не люблю вас, пинкертонов — так это за манеру строить из себя самых крутых, — сказал Короленко. — Если у вас были подозрения, хоть сто раз неконкретные, надо было сразу сообщить о них нам, милиции. А не самим тут боевик устраивать. И не с Добродеевым болтать, тем более, что эти террористы давно его купили и продали.— Да, — с сожалением согласился Греков. — Добродеев, похоже, работает на них.— Или они его обработали, — заметил Данилов. — Гипноз — серьезная штука. Очень серьезная. 48 — Это он! Я его узнал!Художник Денис Арцеулов добежал до милицейского оцепления в рекордно короткий срок — он даже не думал, что может так быстро бегать. И теперь он, с трудом переводя дыхание, бессвязно излагал свое открытие двум омоновцам, которые никак не могли понять, чего хочет от них этот запыхавшийся человек.— М-аньяк… Санта-Клаус… Он только что увез отсюда девушку. На черных «Жигулях».Омоновцам не было никакого дела до маньяка. Они замерзли, устали и хотели только одного — чтобы закончилась, наконец, эта заварушка в отеле и их распустили по домам.Но реагировать как-то было надо, и один из омоновцев показал рукой в сторону мобильного штаба операции, где сгрудилась основная масса милицейских и пожарных машин:— Там начальник. Подойдите к нему.— Какой начальник?! — воскликнул Арцеулов. — Он же убьет девушку. Его надо остановить! Немедленно!— Мы здесь на посту, поймите вы наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50