Мне хотелось наружу. Я уже начал забывать, чем пахнет ночь и свобода. Топтание перед дверью злило и меня, и других за моей спиной. Младший из Медведей нетерпеливо шевельнулся. Я еще успел заметить, как чужак поднимает два пальца вверх и проводит ими по горлу. А потом...
Дверь распахнулась. Два хоста вошли в нее, вернее, вбежали. Чужак и Медведь рванули копья у них из рук, заставив хостов быстрее перебирать ногами. И те перебирали, чтобы угнаться за своим оружием! Младший из Медведей боком скользнул меж двух копий и опустил кулаки на головы стражников. Их смешные круглые шляпы легли им прямо на плечи.
За первыми двумя вбежал третий стражник. Всё сделали так быстро и тихо, что он не успел ничего заподозрить. И уж точно не ожидал увидеть перед собой сбежавших пленников. Но это не помешало ему ткнуть копьем в живот Медведя. Младший не смог отпрыгнуть или отвести наконечник. Он даже руки не успел еще опустить.
Старший чуть слышно застонал, но не мог помешать удару. Он убивал четвертого стражника. А вот чужак смог! Одна его ладонь коснулась горла хоста, а вторая, так же ребром, опустилась на древко копья. Кажется, и двигается чужак медленно, а я едва успел заметить его удары. Потом еще услышал двойной треск – шеи и копья. Чужак заставил тяжелое копье опуститься. Так же легко, как ветер качает ветку. Хост умер с удивленно открытым ртом. Наверное, мой рот тоже был открыт. Я еще не видел, чтобы так убивали. Если уж добрался до горла, то его надо разодрать или перегрызть. А перебить горло голой рукой...
Не знаю, как вожаку это удалось, но он перебил и спас Младшего.
«Вожаку?!»
Я опять думаю о нем как о вожаке. Первому Кугару это может не понравиться.
– Ты спас жизнь моему сыну. Я твой должник, незнакомец.
Низкий глухой рокот, казалось, шел из земли, а не из широченной груди т'анга. Старший из Медведей тоже не называл чужака ущербным. Но признать за собой долг я бы не смог. Чужак – не т'анг, и законы т'ангов не для него.
Он молча посмотрел на обоих Медведей, кивнул в сторону двери и первым переступил через тела хостов.

18

Зовущая из клана Кугаров
За дверью был тихий теплый вечер. До настоящей темноты осталось совсем недолго. После вонючих коридоров воздух снаружи был удивительно вкусным и свежим.
Чужак свернул и быстро пошел под стеной. Остальные привычно двинулись следом. Я задумалась: почему иду за ними, почему не выбираю другую тропу?
Тогда я не успела додумать, но если бы я свернула, то моя жизнь стала бы другой. Сколько бы я ни прожила...
Меня отвлекло радостное ворчание. Такое знакомое ворчание... И я бросилась вперед, обгоняя медлительных и неуклюжих самцов. Мне не мешали, не останавливали. Прикасаться к Зовущей без ее позволения очень вредно для шкуры.
Только поравнявшись с чужаком, я увидела освещенную факелами площадку. Похожую на Чашу Крови, но без столбов. На площадке стояли ряды клеток с пленными т'ангами. Покрытыми шкурой или мехом, четырехлапыми или четырехногими, с когтями или с копытами... Этих т'ангов захватили уже измененными, как и Адри. Они не смогли измениться под сетью Ловчих, ошейник им не дает изменяться в клетке. Многие пленники станут безумцами раньше, чем доберутся до Города. Но кого это беспокоит? Бешеный зверь дерется еще злее голодного.
Ближайшую клетку занимал Кугар. Такой же черный, как моя Тон. С таким знакомым и волнующим запахом...
– Адри!
Выбежать на площадку мне не дали.
Чужак ударил меня об стену, передавил горло над ошейником. Ноги у меня вдруг подогнулись, и я бы упала, если б не чужак. Он держал меня за шею.
– Жить надоело? – зашипел он на жутком всеобщем. – Тогда подыхай без меня.
И кто только учил его разговаривать?
– Отпусти!..
Я дернулась, пытаясь вырваться, и дышать мне сразу стало нечем.
– Адри... отпусти его...
– Его? – Чужак слегка ослабил хватку. – Этого черного? Зачем?
– Я выбрала... его...
– Ну и что?
Я больше не дергалась. Не люблю, когда нечем дышать. И когда смотрят на меня так, будто хотят убить.
– Отпусти его.
Чужак не знает наших законов. Если ты выбираешь, то избранник защищает тебя. А ты защищаешь избранника. Будущему детенышу нужны двое родителей-защитников. Только через три года его примут в клан. С одним защитником детенышу-сосунку не выжить. Это знает любой т'анг, из любого клана. А если Зовущая выбирает изгнанника, то он остается в клане на эти три года.
– Адри пойдет со мной. Выпусти его, чужак!
– Он тоже из твоего народа?
И зачем он спрашивает? И так же видно, что из моего. Хотя, говорят, что ущербные не могут отличить дикого зверя от измененного т'анга.
– Да. Он мой...
Чужак недоверчиво усмехнулся.
– Выпусти его! – громко сказала я и дернулась. Пальцы на моем горле тут же сжались сильнее.
Ночь пришла очень быстро. Чужак исчез среди маленьких ярких огоньков.
– Я не оставлю Адри... – еще успела сказать я и... рассвет пришел тоже очень быстро.
Потом я поняла, что это все-таки вечер, что я сижу под стеной и дышу так, словно убегала от дождя. Дышу и не могу надышаться. А чужак стоит рядом и смотрит на площадку с клетками. Но едва я пошевелила рукой, он повернулся ко мне и... улыбнулся. Наверное, так улыбаются крылатые арусги, когда убивают не для добычи.
– Хорошо. Выпущу. Но ты останешься здесь. Пойдешь за мной – убью.
Я поверила сразу, как верят словам чарутти. И не стала спорить. С дождем и арусгой не спорят.
– Я останусь здесь, – повторила я.
– Умная девочка, – сказал чужак.
Не знаю, кому сказал. Но спрашивать не хотелось. Подниматься – тоже. Только кивнула.
Чужак медленно пошел вдоль стены и растворился среди теней. Я не заметила, куда он делся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123