.. И, как говорится, каждый сам за себя, и только Господь за всех.
Смотрю на шестерых, что переминаются на берегу канала. Смешно они выглядят, если снизу на них смотреть. И ведь никто не спешит присоединиться ко мне. Никто не рвется в герои. Но самое смешное – никто не бежит от канала с воплем: «Нет! Никогда! Ни за что на свете!» Упрямые ребята... с такими, пожалуй, получится. Смотрят на меня и чего-то ждут. Моей команды или особого приглашения? Ладно, вы сами напросились...
– Симорли, смотри на меня!..
Можно подумать, он и так не смотрит. Смотрит! А видит... и меня, и воду, и тысячу страхов, что ему наговорили и что он сам себе напридумывал. Смотрит... а мне надо, чтобы он видел только меня одного, и только обо мне одном думал, и только меня слышал, меня, а не свои страхи... и сам спустился ко мне. А остальные уже за ним. Остальным будет легче. Надеюсь.
– Смотри на меня, Симорли! Видишь, стою. И ничего мне вода не делает. И не сделает. А знаешь почему?
Рыжий качает головой. Замечаю, что остальные тоже качают, но мне сейчас не до них. Главное – Симорли, с остальными я разговаривать потом буду. С каждым в отдельности, если понадобится, а пока...
– Потому, что эта вода не видела солнечного света. И света звезд она не видела. В ней нет яда, о котором говорили ваши... чарутти. – На миг испугался, что не вспомню нужного слова. Вспомнил. – Эта вода не сможет тебя убить. Она убивает только трусов и дураков. А ты не трус и не дурак. Ты умный и сильный. Ты сможешь, ты справишься! Садись, как я, и спокойно спускайся. Я встречу тебя. Давай, я жду!
Такую речь произнес, что даже устал немного. Но рыжего вдохновил на подвиг. Он свесил ноги за край плиты и стал сползать по стеночке. И смотрел при этом только на меня. Вдохновителя и провокатора.
Спустился.
Тянет ко мне руки.
Поддерживаю героя, разговариваю с ним, не спешу разжимать пальцы, что вцепились в меня мертвой хваткой. И плевать, что завтра будут синяки. До завтра надо дожить. Мне ведь Мерантоса еще страховать придется! Господи, спаси и сохрани. Ладно, о Мерантосе подумаем потом. Будем решать проблемы по мере их намокания. Главное сейчас – успокоить Симорли, сделать так, чтобы из его глаз исчез ужас. Хорошо уже то, что он стоит и слушает, а не пытается забраться по мне, как по дереву, выскочить на набережную и рвануть, куда глаза глядят. Вода ему доходит до груди, но парень держится... пока за меня, правда.
Симорли начал привыкать к воде. Осматриваться, принюхиваться. Отпустил правую руку и смотрит на нее так, будто там не хватает одного или двух пальцев. Самое время вложить в нее копье и прислонить парня к стеночке. Хоть какая-то опора за спиной. И знакомое оружие должно прибавить уверенности.
– Мерантос, – зову тем же спокойным и ровным голосом, каким только что говорил с Симорли, и осторожно поднимаю левую руку.
В ладонь тут же ложится древко копья.
Спасибо за сообразительность, мужик. И за помощь спасибо. Будет время, скажу это вслух. И лапу твою пожму. Нет, лучше по плечу хлопну. Так оно полезнее будет... для моего здоровья.
Симорли обеими руками схватился за копье. Как минуту назад цеплялся за меня. И дышал он так, будто только что сорвал финишную ленточку. Но сознание в глазах уже появилось, еще минута-другая, и можно будет заняться вторым кандидатом в герои.
– А мне первому надо будет идти?
Ура, уже и вопросы начались. Хорошо, пациент пропотел и выздоравливает.
– Нет, Симорли, первым пойду я.
Слышу вздох облегчения и еще один вопрос:
– А тут хватит места всех... обойти?
Хороший вопрос, Малыш, очень хороший. Пожалуй, Мерантоса обойти мне не удастся, да и с Игратосом на узкой тропинке не разойдешься. И мимо пантера бродить не хотелось бы: мало ли в каком тот будет настроении, когда подмочит шарики для мяуканья. Ладно, где нельзя обойти – можно обогнуть вплавь. Самое лучшее решение проблемы. Чем и спешу порадовать Симорли. Тот задумчиво кивает. Вот теперь его действительно можно оставить наедине с водой и заняться другими.
Мы переглянулись с Мерантосом, и я позвал Толилан. Не скажу, что с женщиной было легче, чем с Симорли, но... один раз я это уже пережил – справился и во второй раз. И обнимать ее было куда приятнее. И на ушко я ей шептал совсем другие слова. И обнимал ее дольше, чем рыжего. И отпускать ее не хотелось – секс в воде, конечно, здорово, но зрители... но дела... но время... Зверя по имени Адри она позвала сама. И он прыгнул, вернее, стёк вдоль стены и вошел в воду почти без всплеска. Удерживали и успокаивали его мы уже вдвоем. Ну столкнул он меня с карниза, царапнул разок, но сильной паники у зверя не было – и за то спасибо. А лапка у хвостатого не из мелких.
Потом пришла очередь Мерантоса. Мне его и приглашать не пришлось: сам все понял и спустился. Ему вода вообще чуть выше колена была. Постоял он немного, подержался за край плиты и за мое плечо. О чем думал Мерантос, не знаю, а я думал только об одном: еще чуть-чуть этот мужик сожмет пальцы, и мои кости не выдержат. Потом он разжал правую руку и отпустил... плиту. Мужик постоял еще немного – я не торопил его – и начал поворачиваться к набережной. Медленно и осторожно. Я обнял его за талию – длины руки едва хватило, чтобы дотянуться до правого бока, – и страховал от лишнего шага. Не хотелось бы мне вылавливать такую тушку из канала. А если учесть, что это первое близкое знакомство с водой, то просто чудо, что у меня ничего еще не сломано.
Так, в обнимку, мы и простояли какое-то время. Я ждал и слушал, как бухает сердце Мерантоса. Вот только билось оно почему-то с правой стороны. Или мне показалось?
Следующим спускался Игратос. С ним Мерантос справился сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123