1915), Хоу Ирвинг (1920 – 1993) – влиятельные американские критики, сторонники социально-политического подхода к литературе.

. Он учил Нельсона просодии, ставя перед ним невыполнимые задачи. «Напиши мне секстину в стиле Эмили Дикинсон», просил он, чтобы посмотреть, как Нельсон объяснит, почему это невозможно. Иногда его беседы больше походили на зажигательный спич в клубе «Ротари».
– Мой старик был фермером, – говорил Галлагер. – Из книг он держал дома торговый каталог Сирса и Библию, да и ту брал лишь затем, чтобы стукнуть меня по башке. – Профессор подавался вперед, вперив в Нельсона пронзительный взгляд. – То, что у тебя тут, сынок, – он постукивал Нельсона по широкому лбу, – это сокровище.
В Нельсоне Галлагер обрел идеального сына, который читал все рекомендованные книги и смеялся всем его шуткам. Бывший сержант вновь разбудил в ученике страсть к литературе и заразил его честолюбием: Нельсон должен был сделать ту самую научную карьеру, которую не сделал Галлагер. В начале гражданской войны Хорас Грили Грили Хорас (1811 – 1872) – американский журналист и политический деятель, ярый сторонник аболиционизма.

воззвал: «Иди на Запад, молодой человек»; в отеческом исполнении Галлагера это звучало: «Иди в Магистратуру, молодой человек».
И Нельсон послал заявления в Гарвард, Йель, Принстон, во все крупные университеты Среднего Запада и Калифорнии, а профессор Галлагер дал ему блестящую характеристику. Однако, хотя в дерзанье цель, никто не говорил, что эта цель достижима. Престижные университеты отказали Нельсону или поставили его в очередь, так что ему пришлось удовольствоваться скромным учебным заведением в Индиане, где литературу преподавали по новейшей программе. Галлагер, скрывая разочарование, утешал Нельсона.
– В научном мире человека ценят по заслугам, – сказал он, – а не по тому, где он учился. – И добавил, хлопнув Нельсона по спине: – Р. П. Блекмюр Блекмюр Ричард Палмер (1904 – 1965) стал одним из самых выдающихся американских критиков (и одним из самых заметных профессоров в Принстоне), не имея ученой степени.

даже колледжа не окончил!

Лето после колледжа Нельсон провел в Майтеге, крася дома и воображая, какими будут следующие несколько лет в его жизни. Галлагер в самых радужных тонах расписал ему собственные годы в магистратуре: он жил в жестяной армейской времянке, писал диссертацию на ломберном столике в одном углу комнаты, пока его жена и дети смотрели «Ваше лучшее шоу» в другом. На прощание он подарил Нельсону томик Аристотеля в супере. «Хорошая основа для твоего будущего семинара по теории литературы», – сказал Галлагер, и Нельсон, пропахший олифой, за лето прочел Аристотеля от корки до корки.
Однако на первом же семинаре по теории литературы преподаватель – долговязый, без единого волоса, в очках с тонюсенькой оправой и пиджаке «в елочку» поверх белой водолазки – взял двумя пальцами Аристотеля в бумажной обложке и поджег его зажигалкой. Затем без единого слова бросил книгу в мусорную корзинку и смотрел, как она горит, а когда Нельсон хотел открыть окно, чтобы выпустить дым, резко повернулся к нему и рявкнул: «Сидеть!»
– Я хочу, чтобы вы нанюхались этого дыма, – объявил профессор с легким, по всей видимости французским, акцентом. – Чтобы он пошел у вас из ушей.
К концу семестра вы будете чувствовать этот запах даже во сне; он станет для вас таким же привычным, как вонь ваших бледных смердящих тел.
Нельсону подумалось, что для сентябрьского утра в Индиане это сказано чересчур сильно.
– Для некоторых из вас, – продолжал профессор, – я стану интеллектуальным террористом, бьющим безжалостно, – при этих словах он замахнулся на девушку в первом ряду, которая съежилась и прижала к груди тетрадку, – и внезапно по самым основаниям того, чем вы привыкли дорожить. Однако для тех, кому достанет силы и смирения отдаться моей воле, я стану партизанским вожаком. Я буду учить вас, муштровать, вести к подвигам. Иные падут в пути… – Он пригвоздил Нельсона взглядом; глаза его, увеличенные толстенными стеклами очков, грозно сверкали. – Но лучших я поведу в горы и оттуда – на пылающие города.
Он поднял мусорную корзину. Аристотель еще тлел.
– Это лишь первый шаг. Мы должны разрушить теорию литературы, чтобы ее спасти.
Так Нельсон узнал, что никто больше не занимается аналитическим прочтением. Профессор называл себя Жан-Клод Эванжелин, но даже коллеги не знали, откуда он родом. Им было довольно того, что он окончил Коллеж де Франс. Его единственная работа «Le Mortifications» Уничижения (фр.).

, такая же заумная и невразумительная, как сам профессор, сопровождалась загадочным посвящением «Ма belle guerriиre!» Моя прекрасная воительница! (фр.)

. Он прекрасно говорил по-английски, но вот был ли он французом? бельгийцем? квебекцем? Коллеги, завидовавшие его мрачной харизме и гипнотической власти над студентами, за глаза передразнивали акцент и звали его Пепе Лепью, как скунса из мультика.
Большинство преподавателей чувствовали себя обделенными. Им пришлось променять аспирантские квартирки в райских Беркли, Мэдисоне или Анн-Арборе на большие и дешевые типовые дома самого скучного городка в самой плоской части Америки. Индианский Государственный Университет Эдгарвилля (сокращенно ИГУЭ) до последнего времени был заурядным сельскохозяйственным колледжем, и факультет английского языка там появился совсем недавно. Почти все педагоги ненавидели учеников, которые, не будь они такими тупицами, поступили бы в заведения получше. В Гальцион-колледже преподаватели требовали, чтобы к ним обращались «профессор», однако готовы были часами беседовать с Нельсоном и коридоре;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138