— Что вы, не стоит извиняться, мы говорили о всякой ерунде. И ваше общество…— Гхм… — Иван Иванович прочистил горло.— …очень нам приятно, — закончил Сергей Васильевич, комкая фразу.— Замечательно, — ответила слегка ошарашенная Вика, но, вовремя сообразив, что мужской компании сейчас не до женщин, вывернулась: — Только, к сожалению, у меня есть некоторые дела на кухне. По хозяйству. Но позже я к вам обязательно присоединюсь.Она постаралась выйти из кабинета как можно быстрее.— А что за люди? — спросил Сергей с таким видом, словно в разговоре не было паузы.— Надежные, — ответил Иван Иванович, наливая чай в чашку.— Сколько?— Трое…— Четверо, — поправил Александр.— А кто еще? — удивился старик.— Морозов-старший тоже пойдет, — добавил Вязников.— Маловато. — Сергей Васильевич с сомнением посмотрел на Ивана Ивановича. — Может быть…— Не надо. Я своих ребят подзову. Внутрь пойдут эти трое. А остальные создадут массу. Ничего. Справимся, — заверил он.— Сколько?— Ну, человек десять будет дополнительно.— А с другой стороны?— По моим источникам, Рогожин сегодня тусуется в бане. Там он будет не один, понятное дело. Обычно с ним еще два-три «быка» и телок масса. Любит погулять. Остальное снаружи будет крутиться, в кабаке местном.— Что за баня?— На Сумской.— Знаю. Парилка большая, зал с бассейном. Здание старое.— Именно. Есть в нем одна особенность. Подвал сообщается с соседними. Дверцей. Я тот район хорошо знаю. Рос я там. Когда баню делали, все облазил. Так что через подвал сразу на лестницу попадаешь.— Понятно. Хорошо, конечно. — Сергей крутил в руках чашечку. Его явно что-то мучило.Александр следил за руками Сергея Васильевича, подмечая старые шрамы от сведенных татуировок.— Скажите, — неожиданно обратился к Вязникову Сергей, — вы… стрелять умеете?— Умею, — просто ответил Александр.— Умеет, умеет, — проворчал Иван Иванович. — Люди надежные. Фраера, конечно. Но для этого дела подойдут. Тем более что мы поговорить идем.«Ну-ну, фраера, — подначил про себя Вязников Ивана Ивановича. — А кто твоих молодцов давеча всухую сделал?»— Я понимаю. Но если уж мы идем разговоры тереть, то хочется прояснить вопрос. Настрой должен быть… как бы это вам сказать, ну, будто вы не говорить идете, а убивать. Вам приходилось?— Приходилось. Все приходилось. Я понимаю, о чем вы говорите. Будет и настрой, и все, что угодно. — Вязников встал. — А вот и ребята.В двери незаметно вошли остальные мужчины. Возглавлял процессию старший Морозов. Александр коротко представил гостя.— Сергей Васильевич — партнер Ивана Ивановича. Будет представлять его интересы на переговорах с Денисом Рогожиным.После того как друзья расположились в креслах и на диване, Сергей изложил свой взгляд на проблему. Особенных возражений и дополнений не последовало.— Вопрос об оружии, я думаю, не должен никого ставить в тупик?Ответом было холодное молчание.— Прекрасно. Тогда сейчас же и приступаем.Компания как-то быстро, по-деловому собралась, и через минуту несколько машин уже тронулись в сторону города.На Сумской было довольно шумно. Невдалеке рабочие ломали недавно положенный асфальт, гремели отбойными молотками, что-то кричал бригадир, стараясь перекрыть компрессор.«Не так уж и плохо, — подумал Александр. — За этим грохотом ни черта не будет слышно с улицы».Сама баня представляла собой очень старое здание с полуколоннами, портиком и лепниной. Справа и слева его подпирали такие же образцы сталинского ампира.— Вот сюда и пойдем, — указал кивком на один из домов Иван Иванович.— Отлично, — отозвался Игорь. — Мы пойдем, отец, а ты снаружи подожди. У дверей покрутись.— Не учи ученого, — проворчал старик.— А ребята твои?.. — спросил Сергей у Ивана Ивановича.— Ребята подъедут, когда мы внутрь войдем. Нечего зря к себе внимание привлекать.И они нырнули в душную темноту парадного.Это отдельная песня — питерские подъезды. Черные. Страшные. Таящие в себе массу историй. Запретных, пугающих. Почему-то в таких местах сразу вспоминаются разгул бандитизма, война, блокада. Кровь, трупы, живое человеческое страдание. Кажется, что каждый дом в Петербурге, каждый двор и закоулок вобрали в себя всю ту боль, что изливалась на улицы города на протяжении всей его истории. Вобрали, пропитались ею, как сыростью, и теперь через много-много лет этот страх все еще сочится сквозь слои штукатурки. От этого тайного ужаса любому неподготовленному человеку хочется поскорее проскочить парадное и бежать вверх, к солнцу. Страшная это вещь, питерские подъезды.Тем временем мужчины спустились в подвал. Иван Иванович отпер дверь. «Откуда что берется?» — подумал Полянский, глядя, как ловко тот орудует ключами— Теперь куда, Иваныч? — немного удивленно поинтересовался Сергей Васильевич. — Для меня топография подвалов всегда была загадкой.— Налево, потом направо. Выйдем в коридор и снова налево. А потом так все прямо, прямо, пока в дверцу не упремся.— Понятно.— По крайней мере, раньше было так. Я, как вы сами понимаете, не частый ходок по подвалам.— Ну, видимо, опыт у тебя все же большой. — Сергей усмехнулся.Они шли недолго. Как и в любом другом подвале, здесь было сыро, пахло кошками, то тут, то там виднелись их настороженные тени. Какие-то помещения были забиты досками с навешанными криво амбарными замками. Под потолком тянулись коммуникации, проложенные тут бог знает с какой целью. Доисторические чугунные трубы. Новенькое волокно в аккуратных беленьких кабелях. Шорох воды.— Осторожно, — сказал Морозов, идущий впереди, огибая торчащую из стены арматуру. — А вот и дверь.— Пустите-ка. — Иван Иванович вытащил из кармана еще один ключ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92